Беллисима - [50]

—С помощью моего отца, наверное, — процедила сквозь зубы Ванесса.

—При чем тут твой отец?

—А при том, что я пришла не к тебе, а к твоей сестре Габриеле… она и мне сестра, по отцу…

—Габи? — ахнул Левша. — Не может быть!

—Так что мне все понятно. Ваша нищая семейка нацелилась на наши денежки.

Левша открыл рот, чтобы возразить ей, но тут дверь открылась и вошла Габриела.

Ванесса сразу поняла, что это — ее сестра. Благородство черт вошедшей девушки, изящество ее движений, гордая осанка не оставляли никаких сомнений в том, что перед нею — такая же Линарес, как и она сама. Габриела вопросительно смотрела на незнакомку.

—Оставь нас одних, Левша, — вполголоса приказала Линарес, и Сесар, вздохнув, скрылся за дверью. — Я — Ванесса Линарес, твоя сестра, Габриела.

Она ожидала, что Габриела смутится, но ничуть не бывало. Габриела только подняла брови и насмешливо произнесла:

—Вот как?

Смесь неприязни и невольного восхищения — вот какие чувства владели Ванессой. Поэтому она не могла выбрать верный тон для разговора, к которому накануне тщательно готовилась.

—Да. О том, что ты моя сестра, я узнала случайно…

—А Рикардо знает об этом? — встревоженно перебила ее Габриела.

—Нет. Я подслушала разговор моей мамы с отцом, а потом узнала в «Тропибелле» твой адрес и пришла, — продолжала Ванесса.

—И зачем же ты пришла? — невозмутимо поинтересовалась Габриела.

— Я пришла сказать тебе, чтобы ты… чтобы… — пристальный взгляд Габриелы приводил Ванессу в смущение. — Чтобы ты не… Ты, конечно, будешь претендовать на денежки моего отца? Ты захочешь втереться в наш дом?

Габриела презрительно усмехнулась.

—Будь спокойна. От Линаресов я хочу только одного — чтобы они оставили меня в покое. Я к вашей семье не имею никакого отношения. Вы мне не нужны. Так что, будь добра, оставь меня в покое и забудь о том, что нас связывают родственные узы.

—Постараюсь, — обескураженно произнесла Ванесса. — До свидания.

—Прощай, — равнодушно отозвалась Габриела.

Когда она ушла, в комнату один за другим потянулись младшие дети: Эстер, Рубен и Йоли; Консуэло, убедившись, что гостья удалилась, тоже вошла следом за ними.

—Габи, кто эта девушка? Что ей от тебя нужно? Зачем она пришла? — сыпали вопросами дети.

Левша, увидев, что Ванесса ушла, бросился следом за нею.

—Это моя сестра, — проводив его удивленным взглядом, ответила Габриела, — Ванесса Линарес.

—Сестра Рикардо? — переспросила Йоли. — Так сеньор Линарес твой отец?

—Да, дети, — подтвердила Консуэло. — Габи и Рикардо брат и сестра.

Роса не любила гостить у своей сестры Эльвиры: тяжелая атмосфера в доме Линаресов действовала на нее угнетающе. И она бы с удовольствием забрала обеих своих дочерей на Майами, но было одно обстоятельство: у Илианы в Каракасе был жених, и, как она полагала, свадьба их не за горами.

Сестра посвятила ее во все тайны своего семейства. Роса считала, что Эльвира, у которой самой было рыльце в пушку, не имела права изводить мужа постоянным напоминанием о его давнем и единственном романе с другой женщиной, с Консуэло. Если бы Эльвира проявила мудрость и понимание, отношения у нее с мужем были бы гораздо лучше.

Но у Эльвиры с детства был тяжелый, упрямый характер. В собственных ошибках она всегда винила кого–то другого и, сваливая всю вину за их неудачный брак на мужа, испытывала какую–то горькую отраду, которая заменяла ей покой и счастье в семейной жизни.

Все это было неприятно, и Роса ни за что не увязалась бы за сестрой в Каракас, если бы не подозрение, что та от нее скрывает что–то такое, что касается ее дочерей.

Но что? — терялась в догадках Роса. Может, жених Илианы, Рауль, бросил ее дочь? Может, тихоня Патрисия влипла в какую–то историю? А может, Эльвира третирует ее дочерей? Как она ни добивалась признания от самих девочек по телефону, они тоже помалкивали и скрытничали, разговаривая с матерью искусственно–бодрыми голосами, сквозь которые иногда прорывались истерические слезы. В чем же причина этих слез?

Причина оказалась настолько страшной и так потрясла Росу, что она долго не могла ни слова вымолвить, после того как Илиана рассказала ей о своей болезни.

То была страшная, неизлечимая болезнь.

Роса в ужасе смотрела на свою юную и красивую дочь, в хрупком теле которой смерть уже свила свое гнездо, и слезы потоками катились по ее лицу.

—Нет–нет, не может быть, девочка моя! — наконец вымолвила она. — Это какая–то ошибка! Мы обратимся к лучшим врачам… Если они подтвердят диагноз… Я положу тебя в самую современную клинику… с этим можно бороться… есть какие–то средства. Я ни за что не буду сидеть сложа руки… Хорошо, что я приехала! Тебе ведь правда необходима поддержка? Я и Рауль, твой жених, мы оба будем бороться за твою жизнь…

При имени Рауля обе девушки вдруг отвели от матери глаза. Это не ускользнуло от внимания Росы, как сильно она ни была расстроена.

—Патрисия! Илиана! Что происходит? Патрисия, неужели жених бросил твою сестру?

—Нет, мама, — заговорила Илиана. — Он так добр, что не далее как вчера предложил нам немедленно пожениться.

—Слава Богу, — промолвила Роса, — он благородный человек.

—Очень, — сквозь зубы произнесла Патрисия. — Настолько благородный, что, ухаживая за другой женщиной, не обделяет Илиану своим вниманием.