Беллисима - [145]

Она больше не могла сдерживать слез и, быстро переодевшись, отправилась домой.

— Где Габи? Ее ждут гости, — волновался Аурелио.

— Она просила передать вам, — шепнула ему Ева, — что хочет отпраздновать это событие в кругу семьи.

Аурелио переменился в лице, но вскоре взял себя в руки и, широко улыбаясь, предстал перед гостями.

А у Габриелы так и не вышло праздника. Дома, за столом, она продолжала то и дело вытирать слезы. Затем прижала к себе малыша и заплакала навзрыд, не желая больше сдерживаться.

У Рикардо хватило сил сдерживать свои эмоции, пока звучали многочисленные здравицы в честь Аурелио и его детища — «Афродиты». Не забывали гости и о Габриеле, весьма сожалея, что она отсутствует на этом грандиозном празднике.

Но вот публика постепенно захмелела и переключила свое внимание с Аурелио на собственные проблемы. Тут и там можно было услышать, как эти деловые люди использовали ситуацию для налаживания нужных контактов и договаривались о возможных сделках.

Рикардо, стараясь выглядеть вежливым, отвел в сторонку Аурелио и прямо спросил, что он замышляет против Габриелы и как собирается ее использовать.

—Ты пьян, племянник, — ответил Аурелио. — Если б ты остался в зале до конца демонстрации, то мог бы воочию увидеть, как я «использовал» Габриелу. Она блистала! Это был ее триумф. Ты ведь не смог обеспечить ей такую возможность. А я всего лишь подкрепил ее талант некоторыми финансами.

—Я теперь уже слишком хорошо тебя знаю, — продолжал Рикардо. — Все, о чем ты сейчас говорил, — то лишь видимая часть айсберга. А что на самом деле ты задумал? — он приблизился к Аурелио на опасное расстояние, и тот, не желая скандала, предложил выйти из зала и поговорить без свидетелей.

— Чего ты добиваешься? — спросил Аурелио, когда они вышли. — Хочешь знать всю правду? Изволь! Ты — банкрот, племянничек. Твоя «Тропибелла» без Габи и Евы ни на что не годна.

— Мы говорим не обо мне, а о Габи! — грозно напомнил Рикардо.

— Хорошо, поговорим о Габи, — не стал спорить Лурелио. — Ты вел себя с ней по–хамски, поэтому она сама предложила мне создать «Афродиту».

— Врешь, подлец! — Рикардо бросился на дядю с кулаками, но как из–под земли выросшие охранники заслонили босса и стояли в таком положении, пока Рикардо не отступил на несколько шагов в сторону.

— Ну, успокоился? — спросил Аурелио, на всякий случай придерживая возле себя охрану.

— Трус! Подонок! — сыпал ругательствами Рикардо.

Если ты не уймешься, — предупредил его Аурелио, — то мои ребята попросту вышвырнут тебя за дверь. — А на твой самый главный вопрос могу ответить прямо: мы с Габриелой — любовники!

— Не смей пачкать ее имя, гад! — Рикардо в гневе бросился на Аурелио, но охранники преградили ему дорогу и вывели из помещения.

Демо пришел к приятелю как раз вовремя: у того открылось кровотечение, а медсестра куда–то ненадолго отлучилась. Разыскав ее и дождавшись, когда она окажет Артуро необходимую помощь, Демо стал выяснять, чем его друг занимался накануне.

— Наверняка, ты сделал что–нибудь, чего тебе не разрешают врачи, — с уверенностью утверждал Демо.

— Нет, ничего крамольного я не делал, — оправдывался Артуро. — Лежал, смотрел телевизор. Правда несколько разволновался…

— Что там показывали?

— Открытие Дома моделей «Афродита».

— Ах, вот в чем дело! — присвистнул Демо. — Теперь все ясно.

— Ничего тебе не ясно, …, — обиделся Артуро. — Габриела имела огромный успех и была невероятно красивой. Но… в самом деле я заметил, что она не радуется, а страдает. Демо, я должен ее увидеть! Я нужен ей!

— Лежи, куда тебя положили, — уничижительно произнес Демо. — Если б я появился тут на полчаса позже, ты бы уже истек кровью. Ведь у тебя даже не было сил, чтобы позвать медсестру, «вояка»!

— Господи! Сколько ж мне еще предстоит вот так скрываться? — скрипнул зубами Артуро. — Я убью Лопеса!

Ночью после открытия «Афродиты» и весь следующий день Габриела провела с тяжелым сердцем. Аурелио звонил и порывался навестить ее, но Габи отвечала, что плохо себя чувствует и не способна принимать гостей.

Ева, однако, пришла без приглашения и без специального уведомления. Габриела обрадовалась подруге, стала изливать ей душу, говорила о чувстве вины, которое испытывает по отношению к Рикардо. В их разговор вмешалась Консуэло.

— Хоть ты помоги убедить ее, — обратилась она к Еве, — что пора забыть о Рикардо. Он получил то, к чему сам шел. Не надо было скрытничать и обманывать Габи.

—Мама, перестань! — рассердилась Габриела. — Тебе ведь прекрасно известно, что это не было обыкновенным обманом. Рикардо любил меня… Тут все не так просто…

Консуэло оставила подруг, дав им возможность посекретничать, а Ева сказала, что Аурелио вечером устраивает праздник «для своих» — то есть для тех, кто, собственно, и создал «Афродиту».

— Он просил уговорить тебя прийти в ресторан.

— Так, значит, это Аурелио тебя послал? — с обидой произнесла Габи.

— Я бы и сама пришла. Хотелось обсудить вчерашнее. Не каждый день ведь случается такой успех. А ты хандришь. Ну, улыбнись, и пойдем вместе на праздник. Мне вчера было без тебя одиноко.

— Аурелио сумеет развлечь тебя.

— Нет, он занят только тобой. Сегодня он недвусмысленно мне намекнул, что влюблен в тебя.