Беллисима - [124]

Разговор о наследстве не остался тайной для Рамиро Апонте. Он всегда умело вытягивал из простодушной Консуэло новости. Выслушав ее, он позволил себе взять такси и отправился в офис Федерико.

Федерико Линареса буквально передернуло от вида его «родственничка», отчима его дочери Габриелы. К сожалению, он не владел навыками разговора с такими нечистоплотными типами и поэтому растерялся.

Развалившись в кресле в самой непринужденной позе, Рамиро объявил:

— Коли ты предлагаешь наследство моей падчерице Габриеле, так будет справедливым, если из этих денег ты назначишь мне небольшой пансион.

— С какой это стати? — не удержался Федерико.

— Я поднял ее на ноги, пока ты блаженствовал в кругу своей семьи и богател. Я же ночей недосыпал, ухаживая за малюткой, — Рамиро всхлипнул. — А лекарства! — воздел он руки. — Бог весть сколько денег ушло на одни лекарства! Малышка росла болезненной! А мое расстроенное здоровье! Ведь я сил не жалел на нее. Одним словом, раскошеливайтесь, сеньор.

— Пусть Габи, дочь моя, примет от меня деньги и распоряжается ими по своему усмотрению, — отрезал Федерико. — Лично от меня вы гроша не получитe. Вы — трутень, присосавшийся к порядочной женщине, к Консуэло.

— Да-а? — округлил глаза Рамиро. — Я трутень? А ты кто такой? Как назвать тебя, который соблазнил девушку и бросил ее с дитем на руках? А я ее подобрал. Помог создать семью. Какой же я после этого трутень?

Федерико нажал кнопку селектора.

—Сеньорита, — сказал он секретарше, — пригласите в мой кабинет охрану. Тут кое–кого надо выпроводить из «Тропибеллы».

Рауль застал Илиану в постели. Она лежала, отвернувшись к стене. Прежде эта поза пугала его, внушала ему чувство безысходной вины, но в последнее время стала раздражать.

— Вот что, Илиана, — проговорил он, — ты вправе рассчитывать на мою заботу. — Девушка не повернула головы. — Если ты и правда беременна, я тебя с ребенком не оставлю. Но у меня нет уверенности в этом. Прости меня, я не сужу тебя, если ты прибегла к шантажу, но, согласись, я должен узнать, на самом деле ты в положении или это только игра твоей фантазии.

— Что ты хочешь? — глухо отозвалась Илиана.

— Внизу моя машина. Спускайся. Мы поедем доктору. Я хочу, чтобы врач подтвердил твою беременность.

И поскольку Илиана не ответила, он добавил:

—Согласись, в моей просьбе нет ничего предосудительного. И она не должна смущать тебя. Я жду ответа, Илиана. Вставай.

Илиана съежилась под одеялом.

—Так ты поедешь со мной к доктору? — терпеливо произнес Рауль.

Илиана долго не отвечала. Наконец она откинула одеяло и села на постели, свесив ноги. Жалобная гримаса исказила ее лицо.

—Нам нет нужды обращаться к доктору. Я обманула тебя. Я не беременна. Прости. Просто мне хотелось хотя бы таким образом если и не удержать тебя, то посеять в тебе чувство вины.

Рауль сел перед ней на корточки и поцеловал ее руки.

—Да, чувство вины не оставляет меня, Илиана. Но, не правда ли, на нем одном не построишь совместную жизнь.

—Не построишь, — как эхо отозвалась Илиана.

Демокрасио и Эстер встречались теперь каждый вечер, и ему казалось, с каждой встречей их отношения укрепляются. Конечно, Эстер еще слишком молода для замужества, но с другой стороны — чего им ждать? Ее чувство к Артуро, которое, собственно, и толкнуло ее к Демо с целью вызвать ревность у жениха Габриелы, — это детское чувство, первая любовь, которая тает, как утренний туман. Эстер — здравомыслящая особа, отличная хозяйка. Да и для всего семейства Груберов было бы неплохо, если б у него появился еще один защитник на правах ближайшего родственника. Обо всем об этом Демокрасио решил переговорить с Консуэло.

Консуэло выслушала его с видимым удовольствием. Ей всегда нравился этот парень — надежный, целеустремленный, уверенный в себе. Чем не пара для сумасбродки Эстер? Глядишь, она и остепенится, станет хорошей женой и доброй матерью своим малюткам.

Отослав Демокрасио, она направилась в комнату дочери.

— У меня есть шанс стать неплохой тещей, — с порога заявила она Эстер.

— Что? Габи и Артуро наконец женятся? — не поняла Эстер.

— Да нет. Речь идет о тебе и Демокрасио.

Эстер собрала волосы в пучок и в зеркало посмотрела на мать внимательным взглядом.

— Ты можешь ответить мне, каковы твои чувства к Демо? — спросила Консуэло.

— Он мне нравится, — последовал ответ.

— И только?

— Он — хороший парень, — объяснила Эстер.

— Это очевидно, — согласилась Консуэло. — Но я гляжу дальше тебя и вижу, что этот хороший парень мог бы стать для тебя отличным мужем.

Эстер насмешливо хмыкнула.

— Демо приходил к тебе просить моей руки?

— А что же в этом плохого? Как порядочный человек, он счел необходимым сперва обратиться к матери и заручиться ее благословением.

— Да, но мое согласие… Оно, как я понимаю, тоже необходимо?

—В высшей степени, — серьезно подтвердила Консуэло. — Что тебе еще искать, доченька! Пора тебе осознать себя женщиной, а не девчонкой, сорвиголовой… Уж как бы мне хотелось быть спокойной хотя бы за тебя…

Эстер разглядывала в зеркале свое отражение.

— Неужели она — невеста? — ткнув в него пальцем, спросила Эстер и рассмеялась.

— Что мне передать Демо? — спросила мать. — Каким будет твой ответ?