Беллини - [74]

Неудовлетворенность Беллини была, следовательно, не взбалмошным капризом знаменитого маэстро, а желанием превзойти самого себя в поиске совершенства. В подтверждение этого постоянного недовольства нам остаются — помимо свидетельства графа Барбó о восьми вариантах «Casta diva» — автограф семи различных вариантов дуэта Поллиона и Адальджизы, два варианта терцета Поллиона, Адальджизы и Нормы и воинственного гимна.

Финал первого акта доставил Беллини и Романи много забот, так как развитие действия создавало необходимость порвать с привычными традициями, которые требовали заканчивать первый акт в любой опере общим ансамблем с участием всех героев, включая хор. Либреттисты вместе с композиторами нередко специально придумывали подобную сцену для многих голосов, лишь бы эффектно завершить первую часть оперы.

Необычная сюжетная ситуация в первом акте «Нормы» исключала возможность вывести на сцену одновременно тенора, баса и хор. Поэтому музыканту и поэту пришлось отказаться от баса, а хор они заставили звучать из-за кулис. Общий ансамбль приберегли на финал оперы, потому что только там сюжет позволял вывести на сцену сразу всех действующих лиц вместе с хором.

Беллини, влюбленный в трагедию о Норме, без лишних споров согласился с таким решением. Однако импресарио с трудом пошел на подобное нарушение традиции, опасаясь, что это новшество не понравится публике. После чудовищной вспышки гнева поэта, который горячо отстаивал права логики и поэзии, импресарио вынужден был уступить, но успокоился не скоро. В либретто «Нормы» было слишком много непривычного. Самое главное — мало действующих лиц и почти совсем не было эффектных вокальных номеров: каждый персонаж пел ровно столько, сколько необходимо было для развития сюжета, не имея ни одной выходной арии, какие всегда вырывают у публики аплодисменты. И ансамблевый финал, перенесенный в конец оперы, тогда как по традиции было принято завершать оперу кабалеттой, исполненной сопрано, — тоже вызывал у него немалые сомнения.

В финале Норма молит о снисхождении к ее детям, которые не должны страдать за грех матери, и, назвав себя истинной виновницей всех бед, восходит на костер. За нею в огонь следует и Поллион, потрясенный ее благородством. И все же, считал Кривелли, почему бы тут не вывести на сцену детей, почему бы не зажечь среди колонн храма настоящий костер?

Теперь не только Романи, но прежде всего Беллини с горячностью защищал финал своей «Нормы». Главное действующее лицо здесь — музыка. Она одна выражает чувства героев, обнажает их душу. Только музыка способна передать безутешное горе матери, раскаяние Поллиона, сочувствие Оровеза, фанатизм хора друидов.

Музыка — основа этой изумительной фрески, и любая суета на сцене нарушила бы ее стройность, опошлила бы высочайшее вдохновение. Кривелли пришлось уступить и на этот раз.

Предстояло решить еще одну проблему — как назвать оперу? Авторам не хотелось повторять заглавие французской трагедии — «Норма, или Детоубийство». Нужно было найти другое, которое определяло бы события, происходящие в опере. Искали названия — «Лес друидов», «Друиды», «Друидесса». Но ни одно из них не устраивало поэта и композитора, и, думается, вполне справедливо.

А время уходило, и импресарио с нетерпением ожидал титула оперы, которая должна была открыть карнавальный сезон, — его надо было поместить в афишу уже в начале декабря. Не найдя ничего другого, остановились на первоначальном названии трагедии, ограничив его, однако, лишь именем героини — «Норма».

Когда начались репетиции, Беллини пришлось столкнуться с дополнительными трудностями, которые на этот раз возникли в работе с певцами. Тенор Донцелли, хотя и нашел свою партию чересчур короткой, но она настолько подходила для его голоса, что не стал сопротивляться.

Джульетта Гризи не предъявляла никаких претензий: в партии Адальджизы она могла показать свои таланты полностью: всю красоту голоса, его диапазон, выразительность, виртуозность техники. Партия Оровеза осталась короткой, потому что у баса Негрини было больное сердце, и, чтобы не слишком утруждать его, Беллини решил не писать для него темпераментную кабалетту, в которой верховный жрец должен был в последней картине обрушить проклятье на виновную жрицу.

Самые большие проблемы возникли с трудной и утомительной партией Нормы. Джудитте Паста предстояло много петь во всех четырех картинах оперы, и в каждой из них надо было менять характер вокала, а значит, и вокальную технику.

Великая певица быстро поняла, какую огромную художественную ответственность возьмет она на себя, исполняя партию героини, которая в иных обличьях уже не раз выходила на сцену в разных операх (Спонтини, Керубини и Майра), но еще ни разу не была воплощена столь совершенно и законченно, как Норма.

В «Норме» Беллини героиня — не только певица, но и живой полнокровный персонаж. Актриса все время должна контролировать каждый свой жест, чтобы он отвечал вокальной выразительности, и добиваться этой выразительности нужно было, правдиво выполняя действия, какие совершала ее героиня. Но самое удивительное — певица считала каватину «Casta diva» «неподходящей для своих возможностей». Должно быть, ее останавливали не столько технические трудности, сколько чистота мелодической линии, тесно связанная с эмиссией голоса, тонкой фразировкой и правильным дыханием, от которых зависели богатство нюансов и верная интонация.