Беллини - [66]

Выбор пал на драму Виктора Гюго «Эрнани», поставленную в 1830 году в Париже и вызвавшую бурные споры между классицистами и романтиками, то есть между консерваторами и новаторами. Споры, однако, вскоре перешли в политическую конфронтацию, поскольку за двумя литературными направлениями скрывались партии роялистов и республиканцев.

Но у Беллини и Романи не было никаких политических пристрастий. Они занимались театром, и драма Гюго — с яркими контрастами, пылкими страстями и закрученной интригой, романтически приподнятая — настолько очаровала их вместе с Джудиттой Паста, будущей исполнительницей главной женской роли, что они единодушно решили превратить ее в либретто оперы. «Эрнани» очень нравится мне, — писал Беллини другу Котро, — очень нравится и Джудитте, и Романи, и всем, кто читал драму. В начале сентября примусь за работу».

Отсюда следует, что решение написать оперу по драме Гюго было принято до 15 июля.

В то же самое время произошли неожиданные события, которые вынудили компанию «Литта, Мариетти и Сорези» изменить свои планы, так как аренда театра Ла Скала снова оказалась в руках компании «Кривелли и К°». Возможно, не обошлось и без каких-нибудь вероломных интриг с целью поубавить пыл, с которым компания «Литта» собиралась вести дела. Однако эти маневры привели к совершенно противоположному результату.

Компания «Литта, Мариетти и Сорези», предполагая получить антрепризу крупнейшего миланского театра, как мы знаем, заранее ангажировала все лучшее, что имелось тогда в оперном мире — и композиторов, и исполнителей. Располагая таким великолепным художественным составом, компания эта могла поставить прекрасные спектакли в любом другом театре, потому что успех сезона зависит не от места, где он проводится, а от артистов, какие в нем участвуют. Новая компания выбрала для своего оперного сезона театр Каркано, в котором прежде шли в основном драматические спектакли и лишь изредка появлялись второстепенные оперные постановки.

Извещение об открытии музыкального сезона в Каркано 26 декабря 1830 года было опубликовано в миланских газетах за пять месяцев до его начала в короткой заметке, сообщавшей имена основных исполнителей, а также знаменитого хореографа Луи Анри, и обещавшей, что будут поставлены «оперы-сериа, семи-сериа (полусерьезные) и буффа, среди которых по крайней мере два новых сочинения маэстро Беллини и Доницетти». Это была первая перчатка, которую компания «Литта» бросила долго несменяемой антрепризе театра Ла Скала, — вызов, предвещавший весьма суровую дуэль — чисто художественную, разумеется, — к которой миланская публика незамедлительно воспылала живейшим интересом.

Прекрасно понимая, что является одной из главных фигур в матче «Каркано — Ла Скала», Беллини все же был вынужден отодвинуть интересы антреприз на второй план, потому что его лично заботила другая партия, которую он вынужден был играть один, многим при этом рискуя. Ему предстояло соревноваться с новой оперой Доницетти: как раз в эти дни с бергамасским маэстро должны были заключить контракт.

Столкнув на одной сцене двух самых известных в то время композиторов, импресарио поступили, конечно, мудро и дальновидно. Они не сомневались, что между композиторами неизбежно возникнет творческое соперничество, которое, несомненно, привлечет публику, а она тогда любила музыкальные соревнования так же страстно, как современная публика — спортивные. Подобную приманку в этом сезоне не могла предложить своим зрителям даже Ла Скала.

Еще тогда, в июле, было решено, что новинка Доницетти откроет сезон в театре Каркало 26 декабря, а новая опера Беллини будет поставлена несколько позднее. Но, похоже, Романи хотел сначала написать либретто для Беллини, ибо для Доницетти еще «предстояло найти сюжет». Уезжая из Милана в Бергамо, Беллини был уверен, что по возвращении уже получит первую тетрадку стихов.

Ежегодно в августе в Бергамо отмечают религиозный праздник, посвященный патрону города святому Александру. По этому случаю устраивается традиционная ярмарка и столь же традиционный оперный сезон, истоки которого восходят ко второй половине XVIII века. В 1830 году афиша театра Риккарди предлагала новую оперу — «Чужестранку» Беллини в постановке самого автора.

Бергамо, как известно, — родина Доницетти, и Беллини, впервые приехав сюда, должен был предстать перед публикой, которая — с полным основанием — боготворила своего земляка. Правда, риска тут не было никакого, но и в этой партии имелись свои подводные рифы, к которым Беллини не мог отнестись равнодушно, к тому же он чувствовал себя неважно, так как не поправился окончательно. Но обязательство было взято, и нужно было выполнять его. С другой стороны, Беллини, хоть и очень впечатлительный по натуре, был отнюдь не робкого десятка и, почувствовав запах пороха, никогда не отступал.

Он выехал из Мольтразио в конце июля и после недолгой остановки в Милане прибыл в Бергамо 2 августа. В дороге от усталости и страшной жары он почувствовал себя обессиленным. «У меня такое ощущение, будто я все время варюсь в кипящем котле», — пишет он синьоре Турина, которая очень тревожилась о его здоровье. Но у него не было времени на отдых. На другой же день начались раздельные репетиции с оркестром, хором и певцами.