Белка - [4]

Пахотнюк вырвал из её рук штаны Домкрата и швырнул вниз, к двери, а затем резко столкнул с лестницы и их владельца.

- Папенька! Как ты можешь? – закричала Галя, попытавшись кинуться вслед за Домкратом.

Властная рука отца остановила её:

- Куда? Мы с тобой ещё не закончили.

И он повел её назад в спальню, крепко схватив за локоть. Галя, неестественно вывернув шею, смотрела мокрыми глазами на Домкрата, который тяжело поднялся, вытирая с разбитой губы кровь, и крикнул:

- До свидания!

- До свидания… - прошептала Галя.

- Увижу ещё раз – кожу с живого сдеру! – взревел Пахотнюк, не оборачиваясь.

Он втолкнул Галю в спальню, закрыл дверь и повернул в замке ключ. Галя сорвала с головы чепец, бросилась на кровать и разрыдалась.

А Егор Тимофеевич, скрипя зубами, отправился к себе в кабинет, чтобы налить немного спирта и привести себя в чувство. Ему ещё предстояли сегодня важные государственные дела.

III

В Поселении было заведено, что Глава примерно раз в месяц объезжает свои владения. Никакой особой цели не преследовалось, и всё мероприятие было задумано, чтобы показать, что власть о народе заботится и даже вспоминает. Вдоль маршрута, по которому двигался Глава, выставлялись мужики в красных шёлковых рубахах и девки в сарафанах и кокошниках, которые должны были являть Главе всем своим видом пример добродетели, благостного смирения и процветания. Иногда Глава останавливался возле кого-то из них и задавал вопросы о том, как им живётся. Ответы были заучены и оригинальностью не отличались, поэтому чаще Глава предпочитал просто проезжать мимо, не надеясь услышать от людишек ничего для себя нового.

На этот раз Пахотнюк вышел из своего кабинета в легком подпитии и со сравнительно рабочим настроем.

- Михеич! – крикнул он. - Скажи, чтоб закладывали.

Михеич, стоявший до этого момента прислонившись к мраморной колонне, встрепенулся и, шатаясь, направился к лестнице, где благополучно поскользнулся и съехал по ступеням вниз на заднице.

- Осторожней, пьяный осел! – крикнул Пахотнюк. - Кости переломаешь – где мне потом другого такого дурня искать?

- Не волнуйтеся, ваше преосвященство… - пробормотал Михеич. - Враз найдем-с…

- Какое я тебе преосвященство? Совсем, что ли, лыка не вяжешь?

- Не волнуйтеся, - повторил Михеич, выходя в боковое крыло. - Это мы завсегда!

Пахотнюк чинно сошёл по лестнице вниз, одёрнул сюртук и со всей возможною солидностью появился на парадном крыльце, где его встречали приторными улыбками местные начальники, фабриканты и землевладельцы. Егор Тимофеевич поздоровался с некоторыми за руку, остальным же кивнул и за неторопливою беседой с хромым старичком, председателем земской управы, принялся ожидать экипаж.

- Слыхал я, Пафнутий Ленсталевич, будто вольнодумство в народе завелось?

Старичок крякнул и, тряся бородкой, отвечал:

- Никак нет-с, Егор Тимофеич, у нас с вольнодумцами разговор короткий… Как шпики чего такое унюхают, мы сразу к ногтю, и всего делов…

- Это правильно, - сказал Пахотнюк, переминаясь с ноги на ногу. – Нечего там бузотёрить… А как с агитацией дела обстоят?

- Да как же… Замечательно обстоят. По всем партячейкам последние директивы разосланы, в профкомах работа ведётся. Не извольте сомневаться!

- Ну, рад слышать… А! Вот, наконец, и экипаж.

К парадному крыльцу подъехал огромный джип вороной масти, запряжённый шестёркой лошадей. Михеич восседал на козлах, установленных на крыше, и явно был доволен собой, гордо оглядывая толпу.

Пахотнюк, председатель управы Рябинкин, глава торговой палаты Глухарёв и ещё пара чиновников забрались в экипаж. Глава высунулся из окошка и крикнул кучеру:

- Эй ты, там! Трогай!

- Куда изволите сперва, ваше-сходительство? – уточнил Михеич.

- Да как обычно, - ответил Пахотнюк. – В Серебрянку. И не гони, дурень, я тебя знаю.

Михеич взмахнул кнутом, потеряв равновесие и едва не свалившись с козел. Лошади нехотя тронулись, и джип покатился вперед. За ним последовала деревянная телега с чиновниками рангом пониже, до сей поры ожидавшая чуть поодаль.

Серебрянкой назывался небольшой райончик Поселения на отшибе. Он нравился Пахотнюку за то, что там всё время было к чему придраться – то колея разбита, то мост обвалился, то труп чей-нибудь забудут с дороги убрать. Однако прежде чем въехать в Серебрянку, предстояло пересечь тракт, а сие мероприятие редко проходило без происшествий.

- Ты, Михеич, попридержи, - скомандовал Пахотнюк, когда они по разбитому проселку подкатили к бетонному тракту, по которому скакал, тащился и мчался сплошной поток разнокалиберных транспортных средств. – На тот свет всегда успеем.

- Не волнуйтеся, ваше преосвященство, - отозвался Михеич. - Вот как раз прогал, проскочим…

- Да куда же ты, балбес?! Эх…

Лошади, подхлёстнутые ударом кнута, рванулись вперед. Джип подскочил на буераке и влетел на тракт, чудом не задев мчащийся из столицы рефрижератор и подставив борт мотоциклисту в джинсовых галифе, который, перелетев через руль, приземлился на встречной полосе и был моментально затоптан копытами.

- Глянь, Пафнутий Ленсталевич, - попросил Пахотнюк Рябинкина, - как там, с той стороны, красочку не поцарапали?