Беличий Песок - [49]

— Дня три-четыре тащиться, и мы там, — цокнула Дара.

— Вон зырьте, — показал грызь, — Тайга дымится!

— Скоро будет дымиться что-то другое, — пообещал Хем, протирая когти.

Состояние грунта было оценено как так себе, но сносное — телега оставила бы колею, но не настолько глубокую чтобы застрять. Утвердив это, пуши двинулись дальше и весьма скоро обнаружили что хотели — песчаная отмель, отличная и широкая, а на берегу чистое поле и дорога в нужную сторону. Нельзя было не заметить следы колёс и лап, развозившие дорогу в грязь; пуши было шуганулись, но скоро сообразили что это свои же — точно такая же трясина, прибывшая раньше их и уже ушедшая куда-то вперёд. Хем вырыл на берегу ямку, в которой в темноте развёл костёр, видный только от реки, для отсигналивания плывущим.

— Как-то мы растянулись, вам не кажется? — спросил один из грызей, — Та трясина упилила вперёд, пока мы догоним… может лучше было в кучу?

— Всё прогрызено, грызо, — цокнул Хем, обозревая местность из-под лапы, — Вооон там видишь, дымок? Это каменный утёс, он безумно удобен для обороны. Там Клычинская трясина и сидит уже. Попрут туда бурые — им же хуже.

— А, ну тогда цОК.

За день грызи, сидевшие по кустам и обозревавшие далеко вокруг, никого не увидели. Как стемнело, запалили сигнальный костёр, и около полуночи в сырой весенней свежести мигнули ответные огоньки с реки; один за другим плоты причаливали. Перебравшись на берег, пуши принялись быстро устанавливать причал на отмель — мизерного освещения от зарева на юге и звёзд хватало, кроме того подсвечивали костром, так что дело шло. Хем сам лазил в ледяную воду вязать узлы и толкать брёвна, так что потом сидел у костра, клацая зубами и шмыгая носом… К рассвету однако оставалось разгрузить ещё три плота, причём самых небыстрых — помимо ящиков, там лежали бочонки, мешки, короба припасов, которые предстояло рассовывать и запаковывать. Часть пушей, которых твёрдо направили ночью отсыпаться, теперь сменили работающих, но всё равно атмосфера царила сонная — почти не было слышно лишнего цоканья.

— Хемус! — цокнула над ухом Дара.

— А? — не открывая глаз приподнял уши тот.

— Бурская лодка. Заходит вверх по реке. Через килоцок будет тут.

— Твоего пня! — взвился грызь, — Пуши! Оттаскивайте ящики в укрытия! Не нужно, чтобы они всё это увидели раньше времени! Разверните тупянки! Катапульты — туда и приготовить к стрельбе!

— Туда тупо, обзору не будет. Айда на горку.

— Хорошо, на горку. Лодка, цокаете? Готовьте большие, самые большие камни, грызо!

— Такие сойдут?

— Думаю что да, — Хем забрался на площадку, куда собирались втащить орудие, — Надо сделать пристрелку, грызо. Пока катапульта стояла, пружины осели, то да сё.

— Пристрелку? — посмотрел на реку грызь, — Но там вода, как ориентироваться?

Хем всматривался в утренний туман, ползущий над рекой; из него торчала не особо высокая мачта с поперечиной и кучей растяжек, а под ней угадывался силуэт длинной высокобортной лодки — пока ещё она была далеко, и медленно ползла вверх по течению, видимо на вёслах. Если оттуда и заметили трясину, то видимо решили обойти так чтобы подплывать на скорости… Хем посмотрел на отражение в воде елей, торчащих на берегу.

— Вон, видишь отражение? Стой на одном месте и смотри по нему, куда упадёт.

— Хм, точно. Так и сделаем, Хем-пуш.

Хем-пуш, увидев что всё вроде приведено в нужное состояние, пошёл продолжать разгрузку, вытаскивая с плота тюки с кормом. Лодка продолжала забираться вверх по реке, но забирала ближе — вероятно, бурые хотели получше рассмотреть.

— Не нрава мне это, — фыркнула Дара.

— Да ладно. В этом корыте ну рыл двадцать, от силы.

— Не это. Я про то, что мы заняты корытом и можем прозевать что-то важное.

— М? — почесал ухи Хем.

— Уге, — кивнула белка.

— Тогда пятнадцать пушей твои.

— Цок. Ратыш, грызун-хвост, брось эту срань!! Есть дело!..

Оглядевшись, Хем понял что Дара была права — все щиты и ящики повёрнуты к реке, и если кто сумеет подобраться сзади, дело будет кислее некуда. Но, с Дарой за это можно было не беспокоиться, так что он снова сосредоточился на лодке. Она уже развернулась и шла прямо к грызям, быстро приближаясь — кажется, там может быть и сорок рыл, поправил себя Хем. Лодка имела второй борт, обвешанный щитами, за которыми прятались бурые; на корме торчала высокая надстройка с навесом; под носовым бревном, далеко торчащим вперёд, различалась какая-то рожа, вырезанная в дереве. Когда лодка подошла уже явно близко, грызи перестали таскать груз и отошли каждый к своему укрытию, ожидая развития событий. За кустами с хрустом закручивались вороты катапульт; хорошо, ухмыльнулся Хем. Он разглядел как на надстройку лодки влез бурый в знакомой синей попоне, и услышал коверканное цоканье.

— Эй вы, недогрызки, сдавайтесь! Обещаю хорошо вас кормить!

— К курам сходи, ушлёпок пухов!!

— В укрытия! К оружию! — цокнул Хем, чувствуя что на борту засуетились.

Это было совершенно верно, ибо не сразу, но довольно быстро из-за борта полетели зажжёные стрелы — оставляя дымные следы, они втыкались в щиты, падали в кусты и по веткам. В ответ грызи дали из-за щитов залп из крестолуков, так что бурые резко спрятались. Улучив момент, Хем высунулся из-за ящика и выдернул горящую стрелу — с тоненьким бронзовым наконечником, она отлично ранила, а выше наконечника был намотан ком какой-то вязкой смеси, которая чадила и горела. Грызь окунул стрелу в пыль, но огонь не погас; столько же эффекта было от воды — пламя сбилось, но когда вода слилась, разгорелось снова.