Бельгийская революция 1830 года - [13]
Концентрация промышленности вела к уменьшению числа предприятий. В Льеже, например, в 1811 г. было 140 угольных шахт, а в 1830 г. осталось 103 шахты. Джон Коккериль один из первых осуществил вертикальную концентрацию. Две шахты «Анри Вильгельм» и «Колард», доменная печь, железоделательная фабрика, мастерская по изготовлению паровых машин были объединены в одно целое. Мишель Орбан и его сын Анри-Жозеф владели одновременно шахтами, металлургическими заводами и прокатным станом[142].
Концентрация промышленного капитала имела серьезные социальные последствия. Результатом победы, которую все больше одерживал машинный труд над ручным, «явились, с одной стороны, — быстрое падение цен на все фабричные товары, расцвет торговли и промышленности, завоевание почти всех не защищенных пошлинами заграничных рынков, быстрый рост капиталов и национального богатства, а с другой, — еще более быстрый численный рост пролетариата, утрата рабочим классом всякой собственности, всякой уверенности в заработке, деморализация, политические волнения»[143]. Эти слова Ф. Энгельса об английском пролетариате в значительной мере можно отнести к бельгийскому рабочему классу, характеристике положения которого будет посвящен следующий параграф.
Необходимо сказать несколько слов и о сельском хозяйстве бельгийских провинций, которое в период голландского господства находилось в упадке. В сельских местностях до 1815 г. широко были распространены винокурни. В Восточной Фландрии в 1816 г. насчитывалось 267 винокуренных заводов, из которых 233 производили 486 322 бочонка вина; в 1822 г. из 233 винокурен работало уже только 104, их производство снизилось до 345 975 бочонков. Из 182 винокурен провинции Антверпен 119 бездействовали, и большая часть из 63 действовавших находилась в городах. В Лимбурге в 1826 г. было только 152 действовавшие винокурни из общего числа 267[144]. Хозяева мелких винокурен не выдерживали конкуренции с большими современными винокуреннымиг заводами Голландии, в частности с заводами Шидама, где широко применялись паровые машины.
Сельское хозяйство Бельгии в достаточном количестве производило злаковых культур, но многие технические культуры были почти забыты. С бельгийских полей полностью исчезла сахарная свекла, урожаями которой славились сельскохозяйственные районы в период французского режима; исчезли заводы, перерабатывающие сахарную свеклу в Льеже, Брюсселе и Шарлеруа. Только после 1830 г. сахарную свеклу снова стали выращивать.
Положение крестьян в эти годы было тяжелым. Новые налоги, введенные голландским правительством, явились для крестьянства непосильным бременем. Это были налоги на домашний скот, лошадей, на пиво и можжевельник, а с 1822 г. еще и налоги на помол и на убой скота, против которых крестьяне постоянно бунтовали. Особенно ухудшилось положение крестьянства в 1817 г. в связи с неурожаем и картофельной болезнью. Голодные картофельные бунты прокатились по всем сельскохозяйственным районам бельгийских провинций.
Резюмируя все вышеизложенное, следует отметить, что в период голландского режима в бельгийских провинциях совершается промышленный переворот в угольной, металлургической, хлопчатобумажной отраслях. Укрепление крупного механизированного производства в различных отраслях промышленности страны явилось важной тенденцией ее экономического развития. Промышленный подъем способствовал обогащению крупной буржуазии. Хотя мелкое и среднее производства оставались преобладающими, происходил неотвратимый, все сильнее нараставший процесс их вытеснения, что в свою очередь приводило к разорению мелкой буржуазии и ремесленников.
В предисловии к книге «Положение рабочего класса в Англии» Ф.Энгельс писал: «Положение рабочего класса является действительной основой и исходным пунктом всех социальных движений современности, потому что оно представляет собой наиболее острое и обнаженное проявление наших современных социальных бедствий»[145].
Происходившие в 20—30-е годы сдвиги в развитии бельгийской промышленности оказали влияние и на состав и численность рабочего класса. С 1815 г. по 1 января 1830 г. население бельгийских провинций выросло с 3 377 617 до 4 064 209 человек[146], что составляло прирост населения в 20 %. Доля городского населения также увеличилась с 23,31 до 24,55 % от общей численности населения. Точных данных об общей численности рабочего класса бельгийских провинций нет, поэтому приходится довольствоваться разрозненными данными по некоторым отраслям промышленности.
Первые годы голландского господства в Бельгии характеризуются резким повышением цен на продукты питания. Так, гектолитр пшеницы в августе 1815 г. стоил 8,93 флорина, в августе 1816 г. — 13,57 флорина, а в августе 1817 г. (год тяжелого промышленного и торгового кризиса) — 19,03 флорина. Такая же картина наблюдалась и с другими продуктами: цена на картофель, основной продукт питания бельгийских трудящихся, поднялась с 1,95 флорина в 1815 г. до 3,04 флорина в 1830 г.[147] Повышение цен на продукты питания прежде всего сказывалось на положении трудящихся бельгийских провинций. Так, в 1828 г. в южных провинциях было 563 565 человек
