Бельгийская новелла - [32]

— …Материалы, которые у нас уже есть, а мы уже располагаем богатейшим источником сведений, мосье Кош… Что вы нам говорите о прерванной переписке, об умолкнувших сигналах! Вы и отдаленно не представляете себе их истинный смысл: эти открытки будут и впредь излучать радиацию новостей, нужно только помочь им в этом, дополнив их краткое содержание соответствующим документальным материалом, и вы увидите, что таких материалов — горы. Впереди у нас много работы, мосье Кош.

И г-н Амбер направился к обтянутому эластичной тканью металлическому креслу, в котором ежедневно отдыхал после обеда; это больничное кресло пятном выделялось на фоне стремянок светлого дерева и груды старых книг, наваленных на большом столе времен Луи-Филиппа. Он мгновенно переключился на отдых, словно начал другую работу, закрыл одно досье и открыл другое. Погрузившись в сон, он заулыбался в свою белую бороду, несомненно от удовольствия, что обнаружил пятнышко в истории и заставил г-на Кош сделать нечто вроде целительного упражнения по ментальной гигиене. Г-н Амбер испытывал удовлетворение оттого что оставлял мадемуазель Ариадну наедине с вдовцом. Он прекрасно знал, в какое, не имеющее ничего общего с исторической реконструкцией, русло, к каким более таинственным способам, необходимым, чтобы «оживить» Дезире, повернет разговор спиритка; сам-то он вовсе не верил в астральное тело, хотя и не пренебрег возможностью порасспросить Карла Смелого и Госсена де Стрееля о ночном нападении франшимонцев: нельзя ведь упускать ни одного шанса. К тому же на любое совместное дело его дочери с директором фирмы он взирал не без удовольствия; у него по этому поводу были свои полуосознанные мысли, которые он втайне лелеял после смерти Мадден.

Хозяин заснул, мадемуазель Ариадна и г-н Кош сидели друг против друга за овальным столом, а между ними лежала выпуклая стопка глянцевых, аккуратно положенных одна на другую открыток Дезире. Г-н Кош приготовился к испытанию, боялся и все же чувствовал, что ждет его, с надеждой, как больной — хирургическую операцию. Он уже преодолел страх перед каннибализмом спиритки, обратившим его в бегство в первый день траура, когда ему почудилось, будто на бледном лице старой девы написана жажда общения с мертвой, которая наконец-то оказалась ей ближе, чем герцоги Бургундские. Четыре прошедших дня надломили его, как долгая осада. Новостей от Дезире теперь ждать не приходилось, и что бы там ни говорил г-н Амбер, жизненные токи приостановились, источник иссяк: и бесконечным перечитыванием нескольких строк на обороте небесно-голубых открыток не удалось бы надолго заполнить существование, из которого не исчезала Дезире, поскольку в течение трех дней каждое утро он продолжал что-то узнавать о ней, как узнают что-то о ком-то, видя или слушая его. Именно это означает для вас, что человек жив, вы его видите, слышите, читаете его письма и представляете себе в тот момент по-новому, хотя для него самого асе это уже в прошлом. Звезда, которую вы видите, жива для вас, даже если она мертва уже тысячу лет. Но когда ее сияющие лучи перестанут доходить, именно в этот момент она перестанет существовать для вас А если мадемуазель Ариадна действительно способна вступить в контакт с мертвой Дезире? Теперь не осталось другой надежды, и перебирать почтовые открытки, и восстанавливать дни по метеорологическим сводкам — эти суетные занятия представлялись ему слишком тщетным утешением; г-н Кош смотрел на лицо затворницы и спрашивал себя, видели ли эти глаза под опушенными сейчас веками душу Дезире.

— Вы будете запрашивать материалы из прессы? — спросила она вполголоса, чтобы не потревожить сон отца.

— Мосье Амбер настаивает на этом.

— А вы сами, мосье Кош?

— Я… Боюсь, что в них мы не найдем ничего, кроме безжизненных сведений. То, что писала Дезире, было несколько иным: каждый раз до меня как будто долетал какой-то момент ее жизни, словно она поговорила со мной или я с ней повидался.

— Вы абсолютно правы! Нет, не истории жизни Дезире вам нужно посвятить себя, и незачем составлять маршрут, час за часом прослеживая моменты ее жизни в Америке, узнавать, что она ела в том или ином ресторане!..

Что она имеет в виду? Скажет ли? Он был глубоко взволнован соприкосновением со сверхъестественным.

Спиритка медленно протянула руку, взяла из стопки с видами Америки одну открытку, затем очень ровно и совсем отдельно положила на стол перед собой фотографию большого отеля, напоминающего по очертаниям нос корабля или утюг и расположенного на одном из проспектов в Филадельфии.

— Вы прекрасно знаете, г-н Кош, чем я занимаюсь: я вступаю в контакт с потусторонним миром. О! Я не слишком сведуща в этой науке. И сказала бы даже, что для меня это далеко не наука, а прежде всего любовь. Поначалу я утонула в авторах и теориях, так же как отец, когда он пытался воссоздать историю шестисот франшимонцев на основе теорий и документов. Я много читала, начиная с Альберта Великого[12] и кончая Конан Дойлом и Элифасом Леви…[13] Смешно, но когда об этом пишут, выстраивают целые системы, все они кажутся мне нелепыми: детскими умопостроениями, напоминающими негритянские объяснения грома и затмений. И все же я всегда чувствовала, что загробная жизнь существует, так же как гром и затмения. И я познала ее на опыте, да, мне представлены доказательства ее существования.