Белая женщина среди чёрных масаи - [25]

Однажды выйдя утром из дома, увидела Ленукуэта лежащим у стены на пустом мешке из-под маиса, свою голову он укрыл своим же платьем. Масаи, хоть мужчины, хоть женщины, всегда спят, укрыв голову, при этом не особенно укрывают тело, вот и ребёнок, подумала, что спит. Оказалось, что мальчик был болен. Я дала ему выпить таблетки, что б лечение было быстрое. Ясное дело, что есть деревья, коренья, но пока их найдёшь, нарубишь, отваришь – уже и помер. Но я сейчас не об этом. Маленькое стадо Ленукуэта стояло рядом и ждало, когда он встанет.

Козы и телята стояли, понурив головы. Другие дети отогнали стадо в лес пастись, а козлята с телятами вернулись через 15 минут. Потом Монти отогнал животных сам, но стадо снова вернулось. До самого вечера пастушок лежал, а его стадо на него смотрело. Так и загнали телят на ночь в загон голодными. Ленукуэт встал на следующий день, как ни в чём не бывало.

Энергию ребёнку некуда было девать, и он сломанной мотыгой перемотыжил всю землю вокруг дома, снова смеялся и прыгал в одном сандалике, погоняя своим детским посохом телят. Совсем недавно Ленукуэт имел полный комплект обуви, теперь только один башмак остался, так и продолжал ходить в одном, как и многие дети масаи. Этот ребёнок заражал своей энергетикой всех. Телята и козлята прыгали вместе с Ленукуэтом. Было ощущение, что животные и ребёнок говорили на языке чувств. Все вокруг, и взрослые, и дети, начинали смеяться.

После этого случая с выздоровлением ребёнка, ко мне стали приходить масаи отовсюду; у кого-то голова болела, кого-то собака укусила, а кто-то впрок попросить лекарств на случай болезни. Вся моя аптечка закончилась незаметно для меня. Основные медикаменты я оставила в своей общине.

А тут сезон дождей начался незаметно. Сначала ливни шли по ночам, а потом всё сильнее, да ещё и днём. Мой дом стал течь. Назревала катастрофа с "обрушением крыши". Решила, что надо уезжать и заявила о своём решении. Масаи, видно посовещавшись, отправили гонца в лес и жестом попросили ждать. Подросток к вечеру вернулся. Оказалось, что он был послан за палаткой на соседнюю гору, но дома не было взрослых, только дети, поэтому вернулся пустой. Я просто была растрогана заботой масаи. Ещё одну ночь пришлось переспать в доме, а утром двое взрослых и я пошли за палаткой.

Две реки преодолели, которые уже заполнялись мутной водой, и колодцы занесло песком, но бурные потоки появлялись только после сильного дождя, поэтому женщины пока ещё копали ямы и набирали воду. Мои масаи говорили со встречными и путь оказался долог, но палатку добыли. Вернувшись, уже почти ночью её установили под навес, а очаг перенесли в мой дом, дожди его заливали. Коровья шкура в палатку не влезала, можно было её порвать, как и ветками от кустов, поэтому требовался матрас. Матраса не было, но было тёплое красное одеяло, которое имел всякий масаи, что бы накинуть на себя в холод. Такое одеяло имела и я. Много раз пожалела о том, что не взяла свою палатку и спальник. Знать бы!

Ещё два дня жила в палатке, но тут заболел следующий ребёнок в семье. Предполагаю, что была дизентерия. Надо было выехать на время. На следующий день, оставив свои вещи у масаи, я отправилась с маленьким рюкзачком в деревню Лингатеи, что бы оттуда уехать на базар в деревню Кетето и купить там матрас, а заодно пожить дней пять в отеле.

Глава 18. Тетради и ручки для детей масаи

Небо в тот день казалось чернее ночи, и я спешила до дождя прийти в деревню Лингатеи, что бы оттуда утром уехать в городок Кетето. Даже обезьяны ревели в лесу, думая, что наступила ночь. Эста дала мне пакет с корнями для чая. Заваривать чай я уже умела и делала это постоянно, где приходилось остаться на ночь. Каково было моё удивление, когда я пришла в деревню, а меня там тоже ждал пакет с корнями от семьи Мануэля! Хозяин гестхауза мне его и передал. Оказалось, что такие деревья в моём лесу не росли, а только в лесу Мануэля! Удивительно, какое большое значение эти люди придавали всевозможным отварам. Через несколько дней, возвращаясь обратно, я забрала эти корни в общину, чем обрадовала своих масаи. Корни и кору можно было хранить долго, специально масаи ничего не сушили, употребляя всё в свежем виде.

А в тот день – едва я оказалась в своём номере – началось светопреставление! Ураган уносил травяные крыши, поднимая в воздух мусор и пыль. Людей валило с ног. Все бежали от стихии не в силах сопротивляться порывам ветра. Моя железная крыша гремела, как гонг. А потом обрушилось небо! Грохот от дождя стоял такой, что я втянула голову в плечи в ожидании катастрофы. В гестхауз набился народ в мокрых накидках. Я подумала про своих. Как они там, в лесу? Дождь шёл всю ночь, я даже не была уверена что уеду утром в Кетето, ведь только один утренний автобус туда идёт, но, к моему счастью, утром непогода успокоилась, и, прыгая через лужи, в темноте вышла на дорогу. Автобуса долго не было – уже и рассвело, и народу поприбавилось, а он появился с опозданием в два часа. В лесах размыло дороги, и реки наполнились, ведь проблема передвижения по грунтовке – тут актуальна.