Белая ведьма, черные чары - [189]

И опять ничего.

— Рэйчел, не волнуйся, — сказал сзади Эдден.

У меня задрожала рука:

— Nil tarn difficile est quin quaerendo investigari possit.

Это помогло. Я убрала руку, ощутив ответную дрожь чар, заделанных в цемент, отклик в моей душе. «Нет ничего столь трудного, что не открылось бы исследованию». Оказалось, что именно это и нужно.

Я отступила на шаг и отпустила линию. Айви сперва заглянула мне в лицо, потом отпустила мою руку, и я сжала ее в кулак. Эдден вложил пальцы в закругление рукояти и потянул на себя. Дверь приоткрылась щелочкой, Айви метнулась обратно, закрывая лицо рукой.

— Черт побери! — крикнула я, давясь и тоже отступая назад. Чуть не сшибла с ног Эддена, шарахнувшегося прочь от вони. При свете фонаря было видно, как он скривился от омерзения. Что бы там ни было за дверью, оно давно уже было мертвое, и меня стала пробирать злость. Кистен сумел убить нашего обидчика, и на кого же мне теперь срываться?

— Подержи.

Капитан ФВБ сунул мне фонарь — я взяла его, поставив свой на пол. Эдден еще потянул дверь на себя — открылся черный проем, за которым почти ничего не было видно. Вонь хлынула наружу — едкая, застарелая. Это не был запах разложения — он ослабел бы от холода, да и просто от времени. Это был запах вампирской смерти, который держится, пока его не развеет ветер или солнце. Прокисший ладан. Гниющие цветы. Испорченный мускус и мертвая морская соль. Мы не могли войти — так оттуда разило. Будто весь кислород заменили на густую, ядовитую, гниющую нефть.

Эдден взял у меня свой фонарь. Закрывая нос рукой, он повел лучом по полу, ища границы камеры. Я осталась на месте, но Айви шагнула вперед и встала на пороге. Лицо ее было мокрым от слез, но ничего не выражало. Эдден встал так, чтобы отгородить ее плечом от двери, но ее удерживал снаружи запах, а не человек.

Пол здесь был из того же камня цвета пыли, стены бетонные. На полу какая-то черная дрянь, волнистая и с трещинами, цвета запекшейся крови. Эдден проследил ее до стены и увидел царапины в бетоне.

— Вы обе стойте здесь, — скомандовал Эдден и поперхнулся оттого, что пришлось набрать воздуху для произнесения этих слов.

Я кивнула, и он быстро осветил фонариком остальную часть комнаты. Мерзкая дыра с импровизированной лежанкой и картонным ящиком вместо стола. На голом полу возле меньшей лужицы засохшей крови лежало тело большого черного мужчины, навзничь, с раскинутыми руками и ногами. Он был одет в легкую рубашку, расстегнутую, и видно было, что горло у него вырвано напрочь. Нижние полости тела тоже вскрыты, как будто зверь над ним поработал. Но не зверь это был: небольшие кучки чего-то рядом с телом — это, видимо, его внутренности.

Я не могла сказать, совершилось нападение, когда он был без штанов, или же его убийца жрал через штаны. Вампиры так не делают — по крайней мере насколько мне известно. И это не был тот, кого я видела на катере у Кистена.

Я направила луч фонаря на тело, луч плясал. Черт возьми, все это было зря.

— Это Арт? — спросил Эдден, и я покачала головой.

— Это Денон, — ответила Айви, и я глянула на нее, потом снова на труп.

— Денон? — ахнула я, чувствуя, как встает ком в горле.

Эдден отвел фонарь:

— Смилуйся над ним господь. Да, это он.

Я привалилась к стене, потому что колени подкашивались. Так вот почему его не было видно последнее время. Если Денон был наследником Арта, то назначение Айви в его конюшню оперативников было хорошим способом за ней проследить. А назначить ее ко мне было оскорблением.

— Лежанка, — сказала Айви, закрываясь рукой. — Посвети туда. Кажется, там тело. Только я не… не уверена.

Я подошла ближе, постаралась направить луч фонаря на лежанку, но рука дрожала, и трудно было рассмотреть. Эдден знал Денона. У них было дружеское соперничество, и нелегко было капитану видеть растерзанного коллегу. Я услышала, как он старается дышать неглубоко, а потом луч его фонаря тоже повернулся к лежанке.

Я прищурилась, пытаясь понять, что вижу. С первого взгляда — куча рваных тряпок и ремней.

— Черт! — сказала я шепотом, когда в мозгу сложилась картина. Это было серое, неестественно перекрученное тело — кости выгнулись жуткими дугами. Два вируса схватились за власть, и каждый преобразовывал вампира по своим понятиям о совершенстве. Белая пергаментная кожа слезала клочьями, чуть колыхаясь на сквозняке из открытой двери. Черные волосы прилипли к черепу, в глазницах, уставленных на потолок, не было глаз. Рот был разорван, из полуоторванной челюсти торчали клыки вдвое длиннее обычных вампирских. Из угла рта свисала рука с отсутствующими пальцами. Боже мой, это он сам себя так?

Айви дернулась, и я резко повела фонарем, когда она попыталась войти. Эдден, предостерегающе замычав, рванул ее за руку и направил в другую сторону туннеля, пользуясь ее инерцией. Айви с глухим стуком ударилась в стену, широко раскрыла обозленные глаза, но сгиб руки Эддена держал ее под челюстью, и капитан не отпускал ее.

— Туда не лезь! — рявкнул он, прижимая ее к стене, и в голосе его прозвучало что-то вроде жалости. — Айви, ты туда не пойдешь. Мне плевать, хочешь — убивай меня. Но в эту грязную… — он поискал слово, — …помойную яму ты не войдешь. — У него в глазах блеснули слезы. — Ты не такая, и ничего общего с этим извращением ты не имеешь.