Белая стая - [5]
— Да не кричите вы, ребята, друг на друга! — взмолилась Таня.
— А чего на него и не крикнуть? — пренебрежительно заявил Витя. — Сашка ведь не утка. Это на уток кричать не полагается.
— Уток здесь нет, зато кулаки есть! — заорал Саша и со сжатыми кулаками подступил к Вите.
«Сейчас раздерутся!» — испуганно подумала Света.
Но Саша не успел пустить в ход кулаки. Внезапно над его головой прокатился негодующий возглас:
— Уток здесь и верно нет, зато птичница налицо!
В окне той избы, возле которой расшумелись ребята, отдёрнулась занавеска. Высунулась пожилая толстая женщина. Голова её была повязана пёстрой косынкой, концы которой торчали над лбом. Толстощёкое лицо красное, сердитое.
— Вы что это разорались на мою голову? Да, может, я пуще уток крику не переношу? Чтоб вам пусто было! Мне сон интересный снился, а на самом завлекательном месте как всё равно меня ошпарило, кипятком обдало! Крик ваш оголтелый в окошко бросился. Фулиганы!
— Кря-кря! — Диночка под окном принялась вторить крикливой тётке.
Притихшие ребята захихикали.
Витя первый оправился от смущения.
— Извините, Пелагея Филипповна, мы не знали, что вы дома.
Потом и Люба сказала:
— Тётя Поля, мы не знали, что вы днём спите. Вы днём всегда на птицеферме.
Тётенька в окне губы будто шнурочком подтянула:
— А то тебе невдомёк, что у птичницы тоже выходные дни бывают? Поди, я на птицеферме не одна. На тысячи-то кур. Окромя того, я нынче по бюллетеню хворая.
— Может, в аптеку сбегать за порошками? — предложила Таня.
— Срочной необходимости в аптеку бежать пока что не предвидится. — Голос у тёти Поли немножко подобрел. — Тем более, у меня полный шкафчик лекарственных снадобий припасён.
— Давайте письмо! — тихонько сказал Витя. — Я его запечатаю!
— А Сенька-то не подписал! — зашептала Света.
— Правда, правда! — подхватила Таня. — Чуть про Сеньку не забыли. Молодец Света — напомнила!
— Ничего не молодец! — нахмурился Витя. — И зачем это всем подписывать?
— Да идёт он, идёт! — закричала Люба. — Се-енька! Ты что такой?
На Сеньку все смотрели с удивлением. Штаны на коленях, рукава, перёд рубашки были у него совсем мокрые.
Тётя Поля в окне пощёлкивала семечки.
— Аль топиться ходил?
Ребята засмеялись.
— Я в лужу упал, — угрюмо пробормотал Сенька.
— Да ведь сухо совсем! — поразилась Нюра. — Дождя давно не было.
— Напротив свинарника есть лужа, — промолвил Сенька.
— На весь совхоз одна лужа! — с восхищением воскликнул Саша. — И всё-таки Дыдык в неё свалился! Он ведь о полётах в космос мечтает. А пока его на космический корабль не пригласили, он совершает полёты в лужи. A-а, я знаю, почему Сенька в лужу упал! Там магнит такой особый содержится, в лужах. На всех он не действует, а на Сеньку действует, притягивает нашего Дыдыка; вот отчего ему единственную-разъединственную лужу и ту не миновать. Давайте поставим опыт: влияние луж на Дыдыка! Подведём его к луже и…
— Балаболка ты, балаболка! — с негодованием сказала тётя Поля. — Смотри, чтобы тебя самого за язык куда-нибудь не притянуло! И как у вас ещё утята живы, у таких залихватов?
— Что вы, тётя Поля! — возразила Таня. — У нас утята отлично развиваются!
Тётя Поля облокотилась о подоконник, пригорюнилась.
— Утёнок — существо нежное, прихотливое. Нельзя ему в такие руки попадать.
— Утка — не шутка, мы это знаем! — засмеялся Саша.
— Вот Витя, бригадиров сынок, — мальчик вежливый, воспитанный, — продолжала тётя Поля. — Мамашенька за ним приглядывает. Ну, девочки… куда ни шло. А уж мокрый этот, Сенька-то, да ты, озорник, где вам с утятками обходиться?
В это время Витя, шёпотом приказав Сене вытереть руки, ткнул ему в пальцы авторучку и подставил письмо для подписи. Потом неприязненно нахмурился и сунул авторучку Саше. Письмо он ревниво не выпустил из рук ни разу, только подставлял край листка. Запечатывал конверт Витя с таким видом, точно совершал великое дело.
— «Утка не шутка» — очень даже правильная поговорка, — рассуждала тётя Поля. — Да вы ещё утят, говорят, биомицинами кормите? Далеко ли до греха!
— У вас отсталые взгляды, тётя Поля, — сказала Таня. — Мы опыты ставим по-научному.
— Это я-то отсталая? — оскорблённо воскликнула птичница. — При моём трудовом стаже?!
— Таня, ну зачем ты так грубо? — упрекнул Витя.
Таня покраснела.
— А если это правда?
Света вступилась за Таню:
— И совсем Таня не грубая!
— Маруся едет! Почтальон! — закричала Люба.
Все кинулись к девушке, едущей на велосипеде:
— Маруся, наше письмо захвати!
— Отправь его побыстрее, Марусенька!
— Всё будет в порядке, не беспокойтесь! — улыбнулась девушка, засунула письмо в сумку, висящую у неё на боку, и укатила.
И Саша вскочил на велосипед:
— Ну, ладно, поеду!
— Езжай, езжай! — сказала Люба. — Спасай своего порося от голодной смерти!
Нюра покрутила головой:
— Ну, и хлопот у вас с вашими утками! Ещё и ругают вас… Нет, саженцы куда лучше! — Нюра была юннатом-садоводом.
— Так они молчат, твои яблоньки! — сказала Люба. — Они неживые.
— Как это неживые? Как это молчат? Листочками шелестят, вот и разговор.
Лузгая семечки, тётя Поля поглядывала на ребят.
Девочки опять играли в «классы». Сеня смотрел на них. Витя в раздумье присел на завалинку.
