Белая ночь - [9]

В детстве я всегда просыпалась в слезах и на руках у матери, которая каждый раз прибегала успокоить меня. С возрастом этот сон стал приходить ко мне все реже, и я думала, что избавилась от этого кошмара навсегда, но сейчас это снова было со мной, и это было НАЯВУ! Я отчаянно силилась проснуться, чтобы снова оказаться в теплых маминых руках, но понимала, что это бесполезно. Мой сон всегда заканчивался на том, что волк с горящими глазами бросается на меня. Значит, это еще впереди. Мои волки пришли за мной, и где-то в глубине души я всегда это знала.

Впереди нарастал какой-то неясный гул, становился громче и все отчетливей, пока, наконец, наша телега на всех порах не вылетела на поляну. Там было светлее, чем в лесной чаще, но именно здесь стало абсолютно ясно, что вечер не за горами. Через поляну протекала речушка, исчезая с одной и с другой стороны в глубине леса. Эта поляна была единственным островком света, дальше на противоположном берегу ручья снова начинался лес, такой же серый и глухой. Волки не последовали за нами, и мне стало немного спокойнее, однако, когда наш провожатый заявил, что перевезет нас на ту сторону речки и повернет назад в деревню, я просто онемела от ужаса. Я плакала и просила его продолжить путь и помочь нам дойти до хижины лесного шамана, но он был непреклонен. Старик тоже видел волков в лесу, и поэтому очень торопился вернуться в деревню до темноты.

— Если он захочет, то сам придет к вам.

Теперь я поняла их замысел. Они решили отдать нас на волю случая, предоставив лесному шаману самому решить нашу судьбу.

— Бездушный старый трус! — крикнула я ему в след.

Он лишь сплюнул на землю и изо всех сил стегнул лошадь. Злость немного заглушила страх, но через минуту, когда повозка скрылась за деревьями, я вдруг поняла, что оставаться в лесу ночью, когда вокруг бродят волки, было просто безумием!

— Вернитесь! Вернитесь! — мой крик потонул в шуме воды.

'Если он захочет, то сам придет к вам'. Эти слова все еще звучали в моих ушах. А если его нет поблизости, если он ушел сегодня далеко в горы?! Или просто не захочет к нам прийти?! Что станет с нами?!

Я ощутила признаки надвигающейся паники. Ноги стали ватными, сердце стучало так громко, что я перестала слышать шум бегущей у моих ног воды. Только одна мысль пульсировала в голове: по моей вине мы оказались в этом богом забытом месте вне цивилизации, вне времени и вне самой жизни. Мобильный телефон здесь не стоил ни гроша! И главное, Алекс был со мной.

Еще утром я плакалась себе, как мало благодарности слышу от него за все то, что для него сделала. А за что он может благодарить меня?!! За то, что притащила его в этот дремучий лес? Или за то, что какой-то призрачный целитель даже и пальцем не пошевелит, чтобы помочь ему? И вот я ударяюсь в панику именно в тот момент, когда ему по-настоящему понадобилась моя помощь! Эта мысль сразу отрезвила меня. Надо что-то делать. До места, где жил шаман, осталось не больше километра, так говорила мне баба Маша. До деревни два часа пути на лошади — явно дальше.

Я решила идти вперед. Какой бы прием не оказал нам этот лесной житель, он все же человек, а значит, у него есть дом и огонь. Главное, добраться туда до темноты. Я помогла Алексу подняться на ноги, и мы медленно заковыляли по тропинке. Вскоре гул от бегущей по камням воды затих вдали, и стало совсем жутко. В кронах деревьев гудел ветер, то и дело сверху осыпались прошлогодние шишки и сухие корявые ветви. По дороге я что-то говорила Алексу, пытаясь заполнить звуком голоса тишину, которая окружала нас.

Темнело, а тропинка все больше уходила вверх. Идти стало труднее, мы часто спотыкались о разбросанные вокруг ветки и камни. Снова пришел страх. Я стала чаще оглядываться, пытаясь в наступающей темноте разглядеть движение. Его отсутствие скорее беспокоило меня, чем радовало, я точно знала, что они не отступятся. И вдруг мне стало дурно. Я их увидела! Они не двигались. Просто стояли, так же бесшумно, как и бежали тогда за повозкой. Было что-то жуткое в этом молчании, ощущение неизбежности того, что должно дальше случиться. Не было сомнений — они видели нашу беспомощность и просто ждали темноты.

Снова вернулся мой кошмар. Я обязательно должна была досмотреть его до конца, до самого решающего прыжка, в сотый раз, как много лет назад! Но теперь я, наконец, узнаю, чем он закончится! Где-то наверху, там, куда убегала верх тропинка, я уловила неясное движение. Что-то огромное приближалось к нам. Я услышала мягкий шорох и сквозь наплывающий с вершин серый туман разглядела два огромных глаза, в которых горел огонь. Это не была игра моего воспаленного воображения, я действительно видела языки пламени и искры, рассыпающиеся от этого дьявольского огня. Это были глаза чего-то поистине исполинского, я словно вросла в землю, не в состоянии пошевелиться. Алекс совсем обмяк и упал на землю у моих ног. Я же не могла двигаться, не могла кричать, все, что я могла делать — это смотреть, как из темноты приближается это чудовище.

Волки подошли ближе, их было много и я, наконец, увидела того, кого давно ждала. Он готовился к прыжку, сосредоточенно и неотвратимо, глядя мне прямо в глаза. Все вокруг остановилось, как при замедленной съемке. Я видела, как напряглись его мышцы, дернулись ноздри, ловя мой запах. Прыжок… Всю ненависть к зверю я вложила в свой крик, но из груди моей не вырвалось ни звука, только жалобный хрип. Я отпрянула в сторону, но в тот же миг ощутила, как боль, словно острая бритва, полоснула меня по плечу. Я вспомнила маму, ее спасительные руки, такие добрые и заботливые. Неужели я больше никогда ее не увижу? Мое сознание уплывало, то ли от боли, то ли от страха. Я знала, что волк еще вернется, но мои глаза были теперь прикованы к тому, что надвигалось на меня сверху из темноты.