Белая Мария - [21]
Среди партизан был поэт[96]. Варшиц вызвал его. Тетрадка есть? Это хорошо. Карандаш? Существует, понимаете ли, такая вещь, как слово… — начал он объяснять, и звучало это скорее как наставление учителя, нежели приказ командира. — Только словом удастся слепить этих людей в единое целое…
Поэт получил увольнительную.
Попросил разрешения идти.
Вернулся со стихами. Их размножили на стеклографе, читали в лесу и окрестных деревнях. У мужика, который привез в лес продукты, был для поэта подарок: брусок масла. Это был первый гонорар, который двадцатидвухлетний поэт получил за свое творчество.
Завтра мне исполняется девяносто лет.
В тот день, когда мне исполнилось восемьдесят девять, умер мой сын. Спустя месяц умер мой младший брат.
Я уже только прощаюсь.
С Кафкой попрощался.
С Достоевским.
С которым сам не знаю зачем сдружился, вероятно, зря, но что теперь поделаешь, уже попрощался.
С Раскольниковым без сожаления, а с Толстым с сожалением, и тем не менее.
И с Ницше.
Он был у меня с собой в лесу… «я и сам еще не своевременен», читал я в лесу, «некоторые рождаются посмертно»…[97] Ну да, и с Ницше.
Хуже всего были вши.
Их несколько видов, есть вши обыкновенные, на голове и под мышками, эти еще не такие злобные.
На яйцах — вот самые худшие. В лесу только они и были.
О нем?
О нем — нет…
Не скажу. Ничего. Нет.
Эта его смерть. Страшная.
Нет.
Только не о нем.
И довольно уже, выйдем из этой тьмы. Туда, где ясно, светло. Остаток жизни надо прожить на свету.
Когда пришла Красная армия, исчезли его люди. Он написал письмо: легализуется, когда эти люди найдутся. Они не нашлись, и он остался в лесу. Выйти намеревался, как только к власти придет правительство, избранное народом. Народ имеет право на свободное волеизъявление путем свободных выборов, скажет он на суде.
В инкриминируемых ему действиях признается частично, признавать себя виновным откажется. Скорее, у меня есть заслуги перед народом… скажет он на суде.
Что касается нападения на немецкую тюрьму — они освободили пятьдесят семь заключенных… что касается налетов на отделения милиции… что касается нападений на пункты общественной безопасности и на комендатуру милиции…
а что касается убийства Салеты Яна, так были получены донесения, что Салета Ян совершает насилия и произвол, украл велосипед, застрелил владелицу, подговорил советских солдат изнасиловать ее дочку и, несмотря на это, ходил себе преспокойно, так как был членом ППР…[98]
а что касается следователя Цукермана Якуба, убитого на улице…
а что касается нападения и наказания посредством порки братьев Каразинских, членов ППР…
а что касается убийства милиционера Кенцкого…
а что касается курьера из Управления безопасности — нет, такого приказа он не отдавал…
как и приказа убить семерых советских солдат плюс офицера, старшего лейтенанта службы связи НКВД. Не отдавал он такого приказа, категорически нет, и расстреливать взятых в плен не приказывал, считает это произволом и актом беззакония.
Что же касается Шушкевичувны, то Суд по защите общественной морали постановил остричь ее наголо. («Кем была Шушкевичувна для немцев, абсолютно всем известно, и тем не менее Управление безопасности взяло ее в осведомители под псевдонимом „Дуб“».)
А что касается нападения на милиционера Душигроха, который помогал органам преследовать бойцов АК…
а что касается убитого курьера УБ, то ему вовсе не пятнадцать лет было, как утверждали коммунисты, а девятнадцать…
а что касается похищения тринадцати осведомителей УБ и наказания посредством порки…
а что касается убийства Репты Мечислава…
а что касается убийства Бральщика Мариана…
а что касается убийства Брои Яна…
а что касается убийства…
а что касается…
а что касается…
Кто-то поставил деревянный крест. Выглядит так, будто здесь произошла авария и кто-то погиб, но ксендз говорит, крест — Варшицу. А сын портного, что ничего подобного, что взаправдашний крест и взаправдашний дом разобрал новый владелец.
Во взаправдашнем доме жил портной Влодарчик. За домом был сад, за садом — кладбище, в саду — летний домик, вроде беседки. В беседке жили Халина и Варшиц. Она красивая была, и фигура хорошая, со знанием дела заметил портной, только слишком много ходила по улицам. Нужно было, понятно, как-никак связная, но если бы через кладбище, вечерами, еще туда-сюда. Их ничего не стоило выследить.
Был вечер, июньский, жаркий. Хозяева распахнули окна и двери, Халина попросила теплой воды. Налила в таз, Варшиц снял запыленные сапоги, так их и застали убеки. Варшица с ногами в тазу и Халину с полотенцем. Не понадобилось ни стрелять, ни вламываться, нормально вошли, через открытую настежь дверь.
Боялись, наверно, потому что стали орать, размахивать револьверами, Варшицу даже пришлось их успокаивать. Послушайте, говорил он, к чему этот крик, ноги-то я должен вытереть.
Он отлично собой владел. Говорил мало, редко улыбался, водки не пил, со всеми был сдержан. Кроме связной Халины. С ней и смеялся, и разговаривал, а она его боготворила, вспоминал портной Влодарчик, ну буквально.
Ханна Кралль — современная польская писательница. Живет в Варшаве. В начале 70-х годов в качестве журналиста работала в Москве; «российские очерки» составили ее первую книгу — «На восток от Арбата» (1972). Автор более 10 сборников повестей и рассказов. Ее сюжеты легли в основу нескольких художественных фильмов, в том числе одной из частей «Декалога» Кшиштофа Кишлёвского («Декалог VIII»)После выхода книги «Танец на чужой свадьбе» Кишлевский писал Ханне Кралль: «Ты лучше меня знаешь, что мир не делится ни на красавцев и уродов, ни даже на худых и толстых.
Нагромождение случайностей, везения и невезения… История любви во время Холокоста…Героиня книги Ханны Кралль, варшавская еврейка Изольда Регенсберг, идет на все, чтобы спасти арестованного мужа. Она в последний момент выбирается с Умшлагплац, откуда уходят поезда в концлагеря, выдает себя за польку, попадает в варшавскую тюрьму, затем в Германию на работы, бежит, возвращается в Варшаву, возит в Вену контрабандный табак, проходит через венское гестапо, оказывается в Освенциме, затем в другом лагере, снова бежит, снова попадает в Освенцим… Поезд, направляющийся к газовым печам, останавливается, едва отъехав от станции: Освенцим только что освобожден…Изольда выживает благодаря своей любви.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Документальная проза». Фрагменты книги «К востоку от Арбата» знаменитой польской писательницы и журналистки Ханны Кралль со вступлением польского журналиста Мариуша Щигела, который отмечает умение журналистки «запутывать следы»: недоговаривать именно в той мере, которая, не давая цензору повода к запрету публикации, в то же время прозрачно намекала читателю на истинное положение вещей в СССР, где Хана с мужем работали корреспондентами польских газет в 60-е гг. прошлого столетия. О чем эти очерки? О польской деревне в Сибири, о шахматах в СССР, об Одессе и поисках адреса прототипа Бени Крика и проч.
Фашистские войска вступили на территорию Польши в 1939 году, а уже в сороковом во многих городах оккупированной страны были созданы «еврейские жилые районы» — отгороженные от остальной части города кварталы, где под неусыпной охраной жило, а вернее, медленно умирало загнанное туда еврейское население. Начавшаяся вскоре планомерная ликвидация гетто завершилась в сорок третьем году. Однако в Варшаве ворвавшимся на улицы гетто вооруженным фашистским отрядам неожиданно было оказано сопротивление. Неравная борьба продолжалась недолго: в середине июля развалины полностью уничтоженного района окончательно опустели.
Повесть известного китайского писателя Чжан Сяньляна «Женщина — половинка мужчины» — не только откровенный разговор о самых интимных сторонах человеческой жизни, но и свидетельство человека, тонкой, поэтически одаренной личности, лучшие свои годы проведшего в лагерях.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Без аннотации.Вашему вниманию предлагается произведение Богумира Полаха "Возвращение Иржи Скалы".
Без аннотации.Вашему вниманию предлагается произведение польского писателя Мацея Патковского "Скорпионы".
Клер Мак-Маллен слишком рано стала взрослой, познав насилие, голод и отчаяние, и даже теплые чувства приемных родителей, которые приютили ее после того, как распутная мать от нее отказалась, не смогли растопить лед в ее душе. Клер бежала в Лондон, где, снова столкнувшись с насилием, была вынуждена выйти на панель. Девушка поклялась, что в один прекрасный день она станет богатой и независимой и тогда мужчины заплатят ей за всю ту боль, которую они ей причинили. И разумеется, она больше никогда не пустит в свое сердце любовь.Однако Клер сумела сдержать не все свои клятвы…
Аннотации в книге нет.В романе изображаются бездушная бюрократическая машина, мздоимство, круговая порука, казарменная муштра, господствующие в магистрате некоего западногерманского города. В герое этой книги — Мартине Брунере — нет ничего героического. Скромный чиновник, он мечтает о немногом: в меру своих сил помогать горожанам, которые обращаются в магистрат, по возможности, в доступных ему наискромнейших масштабах, устранять зло и делать хотя бы крошечные добрые дела, а в свободное от службы время жить спокойной и тихой семейной жизнью.