Белая малина - [14]
В прошлом году в это же время Хадзыбатыр сдал свои документы в джермецыкскую школу. Это русская школа. Я тоже было загорелся. Да и Хадзыбатыр изо всех сил уговаривал меня: мол, русский язык будем лучше знать.
Это Хадзыбатыр не сам придумал, это его отец Аштемыр так захотел. Стоило ему услышать, что племянник учительницы Фатимы поступил в русскую школу, как и Аштемыр заторопился. Он даже и слушать не хотел о том, что племянник Фатимы и до этого учился в русской школе. Теперь его мать лежит в больнице, и мальчику нельзя одному оставаться в городской квартире. Поэтому его тетя Фатима привезла к себе. Она бы его и в нашу школу отдала, но он плохо знает осетинский язык.
«Чем он лучше тебя?» — сказал сыну Аштемыр с присущим ему высокомерием.
И отправился к Хаджумару за документами сына.
Хаджумар пытался его отговорить:
«Хадзыбатыр не владеет русским языком. Трудно ему там будет».
То же самое ему говорили и в Джермецыкке, но он никого не стал слушать, и Хадзыбатыр поступил в русскую школу.
Пример Хадзыбатыра соблазнил и меня. Я завидовал ему, когда он уходил в школу в Джермецыкк. А особенно когда он начинал рассказывать о своих новых друзьях — русских мальчиках.
Конечно, после семилетки я бы тоже перешел в эту школу, и так было бы правильнее, потому что я к тому времени лучше овладел бы русским языком. Но два года ожидания показались мне целой вечностью. Учиться в Джермецыкке — мечта не только ребят, родителям тоже хочется, чтобы их дети как можно раньше выучили русский язык. Почему>(-то им кажется, что все владеющие русским языком после средней школы обязательно поступят в институт, постигнут высоты наук, выйдут в большие люди.
А наверно, это не совсем так. Ведь многие девушки и гоноши из Джермецыкка, окончив среднюю школу, не поступают в вузы, так же как и мои односельчане.
Тут главное — хорошо учиться.
Да я и не думал об институте. Просто мне хотелось поскорей выучить русский язык. Пусть мне завидуют!
А было так. Из Джермецыкка пришел один русский, хотел купить у нас теленка. И как же неловко мне было идти за учительницей Фатимой — без переводчика мать никак не могла объясниться с этим человеком.
Сначала Дзыцца и слушать не хотела о Джермецыкке. Но когда я рассказал ей о Хадзыбатыре, она согласилась пойти со мной в школу к директору. Один-то я не осмелился.
Хаджумара мы встретили во дворе школы. Он был в темно-зеленом кителе, в синих галифе. На голове фуражка с лакированным козырьком. Начищенные сапоги блестели. В одной руке у него была папироса, в другой — коробка спичек.
Поздоровались.
— Вот захотел в Джермецыкскую школу, — помолчав, сказала Дзыцца.
Хаджумар прикусил нижнюю губу. Оглядел, будто видит впервые, здание школы, закурил.
— А своя, значит, разонравилась?
Дзыцца не нашлась что ответить. С этим мы и вернулись домой.
Сначала мне было обидно. Но когда Хадзыбатыр через несколько месяцев отказался ходить в Джермецыкк, я успокоился. Прав был Хаджумар — своя школа не хуже.
Сегодня мы с Жамират работу закончили пораньше. Дудтул совсем поправился. Последнее время и на ночь оставляю его у себя дома. А во двор въезжаю не с пустой арбой. Сколько травы привез корове! Да и дров понемногу заготовил на зиму. На всю зиму, правда, не хватит, придется еще и кизяк запасать. Но слишком тяжелый груз на Дудтула я никогда не взваливал. Жалел его. Не то что наш бригадир Гадацци…
Как-то раз он послал меня на мельницу. После работы. «Привези, — говорит, — муки». Как будто утром нельзя было сказать — я ведь с работы мимо мельницы проезжаю. Захватил бы муку по пути и не пришлось бы еще раз гонять усталую лошадь.
Но нет, Гадацци не такой, ему надо проявлять свою власть. Из-за его прогнившей кукурузы мы с Дудтулом должны специальный рейс сделать. А то, что кукуруза гнилая, я от него самого слышал. Эта мука им нужна для самогона. Я очень тогда разозлился, но вслух ничего не сказал.
Поехал. На краю села я догнал Бимболата. Он тоже на мельницу направлялся.
— Куда это ты, Казбек, на ночь глядя?
Я сказал. Он тоже рассердился на Гадацци.
— Вся их родня такая, — сказал Бимболат, — я их всех хорошо знаю. И отец такой был. А дед — так тот славился своей жестокостью. А Гадацци им подражает. Можно бы и завтра привезти этот мешок. Или он боялся, что до утра не доживет?
Бимболат не хотел садиться в повозку. Но я его уговорил.
Приехали. Но тут оказалось, что кукурузу Гадацци еще и не мололи. Ну разве нельзя было узнать прежде, чем посылать человека? Ведь он с работы мимо мельницы шел, мог бы спросить. Но где там! Боится свою честь уронить. Вроде бы с него погоны сняли, если бы он лишний раз поговорил с мельником!
Но все-таки приехали не зря, погрузили муку Бимболата.
Уже совсем стемнело, когда мы вернулись в село. Уже и лампы зажгли. Только в окнах Цымыржа нет света, будто вечер к ним приходит позже, чем к другим. Вечно он с женой из-за этого ругается. «Не умеешь, — говорит, — керосин экономить!» А что однажды у него с сыном получилось… Об этом все село знает.
Как-то зимним днем Цымыржа сидел дома около горящей печки. Скрутил цигарку. В это время из школы вернулся сын.
— Подай мне огня, — сказал Цымыржа.
Свободно и радостно живет советская молодежь. Её не пугает завтрашний день. Перед ней открыты все пути, обеспечено право на труд, право на отдых, право на образование. Радостно жить, учиться и трудиться на благо всех трудящихся, во имя великих идей коммунизма. И, несмотря на это, находятся советские юноши и девушки, облюбовавшие себе насквозь эгоистический, чужеродный, лишь понаслышке усвоенный образ жизни заокеанских молодчиков, любители блатной жизни, охотники укрываться в бездумную, варварски опустошенную жизнь, предпочитающие щеголять грубыми, разнузданными инстинктами!.. Не найти ничего такого, что пришлось бы им по душе.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Новый роман талантливого прозаика Витаутаса Бубниса «Осеннее равноденствие» — о современной женщине. «Час судьбы» — многоплановое произведение. В событиях, связанных с крестьянской семьей Йотаутов, — отражение сложной жизни Литвы в период становления Советской власти. «Если у дерева подрубить корни, оно засохнет» — так говорит о необходимости возвращения в отчий дом главный герой романа — художник Саулюс Йотаута. Потому что отчий дом для него — это и родной очаг, и новая Литва.
«Счастье — это быть с природой, видеть ее, говорить с ней», — писал Лев Толстой. Именно так понимал счастье талантливый писатель Василий Подгорнов.Где бы ни был он: на охоте или рыбалке, на пасеке или в саду, — чем бы ни занимался: агроном, сотрудник газеты, корреспондент радио и телевидения, — он не уставал изучать и любить родную русскую природу.Литературная биография Подгорнова коротка. Первые рассказы он написал в 1952 году. Первая книга его нашла своего читателя в 1964 году. Но автор не увидел ее. Он умер рано, в расцвете творческих сил.
В романе рассказывается о жизни большой рабочей семьи Путивцевых. Ее судьба неотделима от судьбы всего народа, строившего социализм в годы первых пятилеток и защитившего мир в схватке с фашизмом.