Бэкап - [9]

– Предварительный доклад жду через неделю. Потом, возможно, уточню направления, по которым рыть дальше. Вопросы?

– По сути задачи – нет, – пожал тот плечами, что означало, что вопросы иного характера его явно одолевают.

– Вот и хорошо. Тогда более не задерживаю.

Дождавшись, пока Надзаро выйдет из офиса, я откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и помассировал веки, размышляя над только что состоявшимися разговорами. Уверенность, что я всё делаю правильно, не покидала меня всё время, пока я говорил с Дитмаром и Марко. Но стоило остаться одному, как внутри поднялась волна сомнений, в попытке всё переиграть и оставить как есть. «Танатофобия, – шептал один из внутренних «я». – Это всего лишь страх смерти вынуждает тебя бросаться из крайности в крайность. Но от судьбы ведь не уйдешь, Питер. Так зачем же ты хочешь узнать отмеренный тебе срок? Неужели ты нашел алмаз в навозной куче, которую из себя представляет этот «желтый» листок?»

Наконец, преодолев внутреннее искушение, я открыл глаза и вызвал Донну.

– Скажи Анджею, пусть готовят машину: я еду на встречу с Уоршоу.

6

– Так что пока мы уперлись в соглашение о неразглашении. Без него юристы «Церебрума» исключают какие-либо переговоры.

Я задумчиво подергал мочку уха, рассматривая несколько листов, врученных мне Харви.

– И что, у них нет даже просто деловых предложений? Никакого намека на метод?

– Абсолютно, – покачал тот головой. – Только цена: сто миллиардов.

– Ладно. – Я встал и прошелся по кабинету к стеклянной стене. – И почему бы нам не подписать соглашение? Для судебного спора, если вдруг что, оно все равно роли не играет, а за пределами суда мне и самому не с руки с кем-либо это обсуждать.

– У меня и самого бы не было возражений, – пожал тот плечами, – но напрягает, что начальником юридической службы у них – Алекс Таннер.

– Таннер? – я остановился возле кресла, в голове завертелись колесики. Фамилия звучало знакомо. Таннер, Таннер…

– Постой, – я посмотрел на Харви. – Это не сын ли Трэвиса Таннера?

– Точно, – кивнул он. – Он самый и есть.

– Хм. – Я вернулся в кресло, задумался. «Ross, Litt Specter» представляли интересы «MTR Inc» с первого дня создания компании, и фамилия Росс в то время означала Майкла, отца Харви. Трэвис Таннер был одним из его злейших врагов, попортив немало крови и ему, и мне. Именно он представлял интересы истцов в Международном уголовном суде Гааги после ангольской истории.

– А мы не можем переговорить напрямую с Мацумото? – спросил я.

– Нет. Вот, – Харви подвинул мне еще один листок. – Пресс-релиз «Церебрума», информирующий, что Окадо официально отошел от дел в связи с подготовкой к собственной операции. Сейчас там вместо него заправляет некий Акихиро Накадзава, но без отмашки Таннера он к нам и на пушечный выстрел не подойдет.

– Ясно. – Раздумывая над ситуацией, я машинально переворачивал страницы досье, собранного Надзаро. Передо мной медленно перелистывалась выжимка из жизни Мацумото Окадо.

В 2000-м году талантливый японец окончил медицинский факультет Университета Осаки, чтобы следующие двадцать лет провести в лабораториях «Takeda Pharmaceutical Company Ltd». Затем, удачно женившись, открыл на деньги тестя собственный медицинский центр, занимающийся продвижением новой фармацевтики, основанной на применении модифицированных генов, а также исследованиями в области молекулярной биологии и биохимии.

В 2045-м получает уже упомянутую Нобелевскую премию, а его центр начинает на платной основе делать генетические тесты всем желающим узнать дату своей «естественной» смерти. Три годя спустя, в возрасте семидесяти лет, создает новую компанию, в форме закрытого акционерного общества, под названием «Церебрум». Полный состав акционеров неизвестен, но по неподтвержденным данным среди них есть такие гиганты, как швейцарская «Novartis», французская «Sanofi» и китайская «Artificial intelligence system».

В 2056-м пресс-служба «Церебрума» распространила информацию о создании Мацумото методики продления человеческой жизни, однако каких-либо подробностей в пресс-релизе не раскрыла, приводя лишь предполагаемую стоимость операции – около ста миллиардов долларов. В поисках деталей Марко потратил баснословную по любым меркам сумму, но на выходе получил лишь смесь домыслов, сплетен и слухов, в которых, в разных пропорциях, упоминались доктор Эйнард Шварцкопф, мировое светило в области клонирования, и Алекс Чен, самый молодой профессор MIT[9], специализирующийся в сфере систем искусственного интеллекта. К этому можно было лишь добавить тот факт, что Япония была одним из пяти государств, на территории которых разрешены эксперименты по клонированию организмов, исключая человеческие. Впрочем, секретность, непроницаемой завесой окружающая проект Мацумото, сама по себе подтверждала уровень серьезности его притязаний на открытие.

Несмотря на обструкцию Окадо, устроенную мировой научной общественностью, японец так и не раскрыл в публичных источниках деталей разработанного метода, однако в 2058-м было объявлено о подписании контракта между «Церебрумом» и Робертом Марсом, восьмидесятилетним владельцем продуктовой «Mars incorporated», капитализация которой оценивалась около ста двадцати миллиардов. Дети и внуки Марса пытались оспорить контракт в судебном порядке, заявляя о недееспособности магната, но после трехлетней тяжбы иск был отклонен и старый миллиардер стал первым пациентом Окадо.