Бегущий за шпионом - [27]

«Я бы хотела, чтобы ты прекратил читать эти шпионские комиксы, Джейк», спокойно сказала она. «Вы начинаете представлять вещи. И, пожалуйста, помалкивай.

«Почему, мама? Так он не услышит? Мне все равно, хорошо? Я разрезал его чемодан. Дуэйн сказал, что у него будет ложное дно, но это не так. Я спрятал чемодан под задним крыльцом со всеми его вещами, но знаете что? Мужчины знали это, мама; они знали о чемодане. Они должны следить за нашим домом! Мы должны избавиться от него! С тех пор, как вы его приняли, происходят плохие вещи. Действительно плохие вещи. Вы даже не знаете!

«Вы вошли в комнату г-на Шубина без его разрешения?»

«Это не его комната, мама! Это папина! Почему ты всегда защищаешь этого русского? Что, ты любишь его или что?

Он запал зубами в нижнюю губу, пока не стало больно, в ужасе от того, что только что вышло из его рта. Его мать молчала, и он напрягся, чтобы увидеть ее в темноте, слегка очерченной на фоне слабо освещенного коридора. Она задержалась внутри дверного проема, ни из его комнаты, ни до сих пор в ней. Ее голос пришел к нему ровно, без каких-либо ощущений.

«Я люблю твоего отца, Джейкоб. Не беспокойся.

"О, да? Почему тогда у нас нет его фотографий?

«Ему не нравились картинки, Джейк. Тот, кого ты прячешь за комодом, - единственный, который у нас есть в доме.

Ошеломленный тем, что его мать знала о снимке, Джейк смотрел, как она исчезает в коридоре.

«Что касается мистера Шубина, - сказала она перед тем, как дверь за ней тихо закрылась, - по крайней мере, постарайтесь быть вежливым, это все, что я прошу. Спокойной ночи дорогая."

А потом она ушла, а он с детским одеялом и снимком отца, плотно прижатым к его груди, оставался неподвижным и потерял дар речи и был поражен растерянностью. Окно в его комнате было открыто, и долгое время он слушал гул крикет снаружи. Звук поднялся и упал равномерно во времени. Каждый раз, когда поднималась звуковая волна, ее высота звучала громче и выше, чем прежде. Вскоре поле стало настолько высоким, что у него начали болеть уши. Испытывая боль, он позволил одеялу и снимку упасть ему на колени и хлопнул руками по ушам. Была минутная тишина, но когда он убрал руки, крик сверчков стал громче; его высота была выше. Он закрыл уши, немного подождал, затем открыл их. На этот раз шум пронзил его барабанные перепонки, как будто какой-то сверхзвуковой самолет ревел в его голове.

25

Приглушенные пронзительные звонки телефона, звучащего в коридоре, достигли Джейка через подушку, раздавленную на ушах. Кто бы это мог быть? Его матери редко кто-нибудь звонил по дому, конечно же, не среди ночи. Оператор телефона должен был ошибиться; такие вещи часто случались.

Он ждал, когда телефон остановится, но его острые пронзительные крики продолжали звучать по всему дому. Наконец он услышал шаги в коридоре. Звон резко прекратился. Он ожидал, что его мать ответит на звонок, но он услышал голос Шубина. Джейк отбросил подушку в сторону и бросился в постель, внимательно слушая. Он не мог понять ни слова. Шубин говорил по-русски, или как там ни было, в том числе рычащие звуки, но одно было ясно: звонивший очень злил Шубина. Его голос дрожал от ярости.

Стараясь не шуметь, Джейк поднялся с кровати, на цыпочках подошел к двери, немного послушал, затем открыл дверь. В дальнем конце коридора Шубин стоял спиной к нему, обрамленный дверным проемом лунной кухни. Его угловатая тень растянулась по всей длине коридора, касаясь голыми пальцами Джейка на пороге его комнаты. Инстинктивно Джейк отступил назад, чтобы тень не коснулась его кожи.

Шубин бросил трубку. Джейк вернулся в свою комнату. Он ждал у двери, чтобы Шубин топнул по лестнице на чердак, но лестница оставалась тихой. Джейк снова осторожно выглянул. Шубин наклонился над телефоном, отвинтив мундштук от трубки. Он снял крышку приемника и почувствовал пальцами внутри трубки, затем развернул ее и открутил крышку передатчика. Он положил обе кепки в карман брюк, уронил трубку и, молча ступая на ноги в серых носках, исчез на кухне.

Телефонная трубка соскользнула со шнура вдоль стены, каждый раз ловя синий блеск на кухне. Он качнулся пять раз взад и вперед, прежде чем Шубин молча вернулся. Что-то мелькнуло в его руке. Когда Джейк увидел нож, он вернулся в свою комнату. Он стоял, прислушиваясь ухом к двери. В коридоре было тихо. Когда он снова выглянул, телефонная будка была снята со стены и оказалась между колен Шубина. С ножом, который он принес с кухни, Шубин отодвигал заднюю крышку от коробки.

Джейк закрыл дверь и подкрался к своей кровати. Как его мать могла быть такой слепой? Очевидно, Шубин был коммунистическим шпионом. Скрывая все эти камеры под полом, критикуя Америку, разговаривая с кем-то по-русски посреди ночи, а теперь разбирая их телефон, без сомнения, выискивая прослушивающую ошибку, которую должны были посадить G-мужчины, которые наблюдали за их домом.

Снаружи лаял койот, очень близко, резкий срочный тявканье. Несколько других ответили в бешеном хоре. Джейк на цыпочках подошел к окну и выглянул наружу, но не увидел койотов. Он посмотрел на изгородь из каркаса в доме Армбрустеров, нависшем над темными горами. Блестящий лунный свет, отраженный в его окнах, заставлял дом выглядеть жутким. Невидимые койоты продолжали тявкать, но больше ничего не шевелилось под холодным, резким светом, ни листьев на дереве, ни травинки. Он вдохнул глоток охлажденного воздуха, и ему показалось, что среди ароматов карлика, креозота и сладкого куста тот же слабовато-сладкий запах доносился откуда-то рядом с ним. В памяти Джейка появилось лицо человека с золотыми зубами, и по его телу пробежала дрожь страха.