Бегущий без сна. Откровения ультрамарафонца - [10]

Чуть позже в тот год я пробежал свой первый марафон. Это была не гонка, а мероприятие по сбору средств для детей из малоимущих семей. Мы, студенты, собирали пожертвования за каждый круг, который пробегали по школьному стадиону. Как правило, те, кто жертвовал деньги, давали по доллару за круг. Большинство одноклассников пробегали от четырех до шести с половиной километров, то есть от десяти до пятнадцати кругов.

Я пробежал сто пять. Это заняло у меня почти шесть часов, но я просто не хотел останавливаться до тех пор, пока не пробегу дистанцию, равную марафонской. Когда я закончил, было уже темно и стадион опустел, остались только преданные друзья, потрясенные моей выносливостью.

Вы бы видели лица людей, когда я сказал им, что они должны сто пять долларов. Большинство поздравляющих меня жертвователей были в шоке. Но были и те, кто недоверчиво поднимал брови, и тогда я сбрасывал обувь и показывал мозоли, после чего они быстро отдавали деньги.

Раньше на стадионе я увидел девушку, показавшуюся мне интересной. Она была сногсшибательна, и… она была вся потная. Большинство школьных «королев красоты» не имели ничего общего ни с бегом, ни с тем, чтобы потеть на публике. Она была красива, но при этом казалось, что ее это нисколько не заботило. Я таращился на нее каждый раз, пробегая очередной круг по стадиону, весь красный и в мыле.

Я узнал, что ее зовут Джули и она первый год учится в старших классах. В конце концов я набрался смелости и пригласил ее в кино. «Бриолин»?[16]«Лихорадка субботнего вечера»?[17] Не могу вспомнить. Все, что я помню, – ее рядом с собой, она пошла со мной на свидание. Все старшеклассники и лучшие спортсмены хотели с ней встречаться. Да, я был атлетом, но не самым обычным. Я не играл ни в бейсбол, ни в американский футбол. Я бегал и занимался серфингом. Я был уверен, что она встречается с защитником университетской сборной, но она была со мной.

Я сходил на первое в жизни свидание и влюбился. Это было не просто мимолетное увлечение старшеклассника – я был по-настоящему, по уши влюблен. Вспоминая сейчас об этом, я думаю, что я такой во всем. Либо все – я отдаю себя на сто процентов, погружаюсь с головой, либо ничего. И любовь не исключение.

Мы были не разлей вода. По греческой традиции, Джули стала частью нашей семьи, и мне казалось, ей нравилось это, даже несмотря на то что она была БАСП[18] в доме шумных греков. Она чувствовала себя непринужденно на семейных праздниках, когда родственники друг над другом подшучивали, били тарелки, танцевали в гостиной, а узо текло рекой.

Как и моя сестра Пэри, Джули была единственной девочкой в семье, поэтому между ними возникла крепкая дружба. Им обеим удавалось сохранять равновесие и спокойствие, даже находясь в окружении властных греческих мужчин. Джули не терялась даже перед дядей – она вела себя бойко и смеялась, даже когда он, крепко выпив, отпускал шовинистские шуточки. Ее находчивость нас сразила. Она выучила несколько слов по-гречески и в наиболее подходящий момент вставляла их в речь, когда противник ни о чем не подозревал.

По окончании сезона гонок по пересеченной местности у меня оставалась единственная возможность официально заниматься: примкнуть к команде, бегающей на стадионе. Сезон там начинался как раз тогда, когда заканчивался наш. Это было все равно что сдаться врагу, но моя любовь к спорту взяла верх.

Билдербек, тренер бегунов по стадиону, взял меня в команду без формальных испытаний. Это было довольно приятно. Но когда я в первый раз столкнулся с ним как с тренером, произошла катастрофа. Я появился на тренировке в первый же день и, как всегда, был без часов. Он дал мне задание пробежать серию интервалов на время. После каждого круга он смотрел на свой секундомер и выкрикивал время, стуча при этом ручкой по планшету.

Меня это раздражало. Я прекрасно справлялся с кроссами и без того, чтобы мне постоянно выкрикивали приказы каждый раз, когда я должен бежать. Поэтому, после того как Билдербек засек время, измерил все показатели, оценил, как я бегаю, и изучил каждый интервал, я сказал, что нет необходимости каждый раз выкрикивать мое время, когда я бегу.

– Но если ты не знаешь свое время, – сказал он, – как ты будешь контролировать скорость?

– Я слушаю свое сердце, – ответил я.

Похоже, это была самая смешная шутка в его жизни. «Он слушает сердце! – вопил он между приступами хохота. – Он слушает сердце!»

Мне захотелось врезать этому мерзавцу. Но вместо этого я ушел со стадиона и убрал подальше кроссовки.

После этого я не бегал пятнадцать лет.

Глава 4. Беги, чтобы жить

Цениться должна не жизнь, а хорошая жизнь.

Сократ

Из Южной Калифорнии в Северную

1977–1992

Карьера бегуна закончилась, но жизнь продолжалась, и я не жалел ни о чем. Теперь в семье были трое старшеклассников, поэтому забот хватало с избытком. Я перестал бегать и совсем распустился: увлекся алкоголем и, когда родителей не было дома, устраивал вечеринки с еще несовершеннолетними друзьями. Больше всего проблем в семье было от нас с братом: с Крейгом мы постоянно дрались. Одну разборку, после которой остались битый фарфор и огромная дыра в стене гостиной, мы устроили, потому что он заложил мой мотоцикл, чтобы купить себе новую доску для серфинга, но главным нарушителем был, безусловно, я: однажды, например, я без спросу взял машину и уехал без прав в Мексику.