Бегущий без сна. Откровения ультрамарафонца - [9]

Но никто не пронесся мимо меня с ревом, было очевидно, что мы все бежали на пределе сил. Дорога под ногами стала мокрой, из-под ног летели комья травы и мусора, когда вдруг впереди замаячил финиш. Если я смогу продержаться, это будет лучшая гонка в моей жизни. Я обнаружил в себе желание бежать еще быстрее, чем раньше. Мне нельзя было сдавать позиции. Это было для меня слишком важно. Я не мог никого пропустить вперед.

Боковым зрением я видел, как трое или четверо спортсменов быстро приближались ко мне. Сейчас они отставали от меня меньше чем на шаг. Затем двое начали обгонять, один – с одной стороны, второй – с другой. Они изо всех сил работали руками и вытягивали шеи вперед.

Они вырвались на шаг или два, отрезав мне путь как глухой стеной. Тут еще один бегун начал обходить меня справа. Я быстро оглянулся назад и увидел, что еще четверо или пятеро бежали прямо за ним. Черт! Пора было прорываться, поэтому я понесся со всех ног.

Но даже тогда я не смог прорваться сквозь стену, которая образовалась передо мной. Я пытался обойти этих ребят справа, затем слева, но все напрасно. Казалось, что они работают сообща и специально перекрыли мне путь.

До финиша оставались двести метров. Люди стояли по обеим сторонам трассы и кричали: «Давай, Карно! Вперед!» «К черту вашу тактику, – думал я. – Если они не дадут мне пройти, я пробегу прямо через них».

На какое-то мгновение между парнями впереди образовался зазор, и я рванул туда. Прямо в этот момент спортсмен справа высоко махнул рукой и въехал мне локтем четко по переносице. Боль была ужасной, но я не позволил ей себя замедлить. Резко тряхнув головой, я еще глубже залез плечами в этот проход, а затем стал пробиваться.

Повсюду летели трава и грязь, и я чувствовал, как по губам, подбородку и майке течет что-то теплое, вероятно, это был пот. Между летящими кусочками грязи и каплями пота проявилась финишная вывеска. Сумасшедшим усилием, в дикой попытке обойти соперников я отчаянно рванул, широко размахивая руками. Вся наша троица, как толкающиеся скаковые лошади, прорвалась через линию финиша.

Я согнулся, упершись руками в колени, и хватал воздух ртом, так и не зная пока, кто победил. И в этот момент прямо на мне образовалась куча-мала. Кто-то прыгнул на спину, потом еще и еще. На мне висели как минимум человек шесть, и под тяжестью их веса я вжался лицом в траву, в челюсть мне ткнулось чье-то колено, и я слышал, как кто-то вопил: «Победа! Мы победили!»

Мы только что стали победителями одной из самых сложных гонок Южной Калифорнии. Позже я узнал, что несколько соперников пришли на финиш всего на несколько секунд после меня. Если бы хоть один из них оказался впереди, мы бы проиграли.

Я постарался встать на ноги, вытер лицо и сильно испугался, заметив, что тыльная сторона ладони стала ярко-красной. В тот момент, когда я рванул между двух парней на финише, у меня из носа на майку хлынула кровь, и вся грудь была мокрая.

– Ого, – сказал я Фогерти, протягивая ему майку.

Он усмехнулся:

– Ну да, последние тридцать метров ты бежал весь в крови. Народ сходил с ума.

Всей командой мы поднялись на пьедестал и получили медали. Такой гордости я не испытывал никогда в жизни. Этот случай мог соперничать лишь с тем, когда я один несколько лет назад добрался на велосипеде до бабушки с дедушкой за десять часов. Голова могла раскалываться и ничего не соображать, мышцы могли болеть неделями, но ничто не могло заменить чувства гордости, которое возникало от физических достижений. Это чувство я несу в сердце по сей день.

Как же здорово было прийти домой и разделить радость победы с семьей – они так мной гордились! Я подумал, что для них это было неплохим подарком. Пэри восхищалась, глядя на разноцветную медаль, но она прекрасно знала, что значение имело совсем не это металлическое украшение: самым главным, настоящей наградой были те пот и кровь, которые привели меня к победе. Она посмотрела на медаль, затем на меня и сказала: «Как же круто!»

Сезон закончился праздничным банкетом, и меня наградили как «Самого вдохновенного» члена команды. Я до конца так и не понял, как надо понимать эту награду. Звание «Самый вдохновенный» могло означать, что я продемонстрировал решительность и мужество, достойные подражания. Или же что «этот сумасшедший готов был пострадать больше остальных, поэтому нам пришлось что-то ему дать». Мне кажется, оба определения точны.

Беннер уже очень скоро должен был выйти на пенсию, поэтому несколько ребят ушли из команды. Время от времени я где-то сталкивался с ними, и мы даже подтрунивали друг над другом при встрече, но это было уже не то. Мы вместе пережили незабываемый момент, но время идет очень быстро, особенно в старших классах. Позже в том же году я случайно столкнулся с Беннером на пляже. Он как раз выходил из воды. Сморщенная кожа рук и ног говорила о том, что он довольно много времени провел в воде, вероятно, даже вздремнул. Я сказал ему спасибо за совет, который он мне дал перед первенством лиги. Беннер привил мне страстную любовь к бегу, но не менее ценны были его уроки в жизни. Бег – это способ найти внутренний покой, так же как и жизнь, прожитая достойно. «Беги сердцем», – говорил он мне.