Бегущие по ветрам - [69]

— Ну что? — потребовал он. — Кто из нас та самая баба?

Мунн недовольно зафыркал, заворчал себе под нос:

— Я же говорю о больших войнах, а то, что у нас — это так, легкая неурядица. И потом, откуда вы все-таки знаете, что эту войну начала не баба?

— В чем-то Мунн прав, — сказал Земель мрачно. — Это не война, а так — неурядица. Но вот на счет причины вы все ошибаетесь. Причина есть и очень даже веская.

— Какая же?

Земель долго вглядывался вдаль, собираясь с мыслями, наконец заговорил:

— Армы хотят, чтобы их народ им доверял. Сам подумай, ведь на их землях существует чужое братство. Какие волнения проявятся в народе, ежели простые смертные прознают, что их военные не могут справиться с какими-то там ирбами. Народ может этого и не понять. А если так случится, то может начаться восстания и правителя свергнут.

Воцарилось молчание. Вождь продолжил:

— Это и есть причина. Вполне веская, и их нападение в таком случае оправдывает себя.

— Но мы пришли сюда первыми! — оспорил Ниакар, правда тут же успокоился, поняв, что сказал нелепую глупость.

— Так и есть, — поддержал Грай, второй советник. — Когда пришли мы, граница армов не распространялась на нашу крепость, это была ничья земля.

— Правда-то правда, — согласился вождь. — Но мне дышать от этого не легче. Теперь вот мы ищем новое место. А они хотят нас уничтожить, чтобы вселить уверенность в сердца своего народа. Такова жизнь, у них нет другого выбора.

Этим вечером снова вернулись в лес. Изнеможенные голодные и замершие, они решились на разведение костров. Натаскали воды из ручья, нагрели и помылись. Приготовили много пищи, наелись и разбрелись по шатрам. Ночь выдалась спокойной далеко не для всех, Костоправ даже не прилег — до утра возился с ранеными. За это время померли двое. Он намеревался спасти их, но, как ни старался, ничего не вышло. Еще у троих появились осложнения, не помогали ни мази, ни травы, ни чтобы то ни было еще. Условия были ужасными. Людям нужна была чистота, тепло и самое главное — людям нужен был покой, а его, как и всего остального, не было совсем.

Кроме раненых в битве на холме, тяжело заболели еще несколько маленьких детей. Минувшим вечером одна женщина сломала руку, когда собирала хворост, перелом оказался открытым, в рану попала грязь, поэтому надеется на то, что она выживет почти не приходилось. В общем, работы у лекаря было хоть отбавляй, а об отдыхе он даже и не помышлял.

Также всю ночь трудились несколько земледельцев и кузнец. Повозки после длительной дороги оставляли желать лучшего, обода колес трескались, одно колесо вообще сломалось. У одной телеги провалился пол, нужно было ставить заплату.

— Зачем нам чинить повозки, когда все равно скоро помрем? — недоумевал Мор.

— Верно, — согласился Ирек. — Лучше починим лопаты, чтобы хоть закопали!

— Работайте, дурни! — ругался кузнец Родко. — Я не то я вас живыми закопаю!

— Да мы работаем-работаем. — Ирек сжал челюсти. — Итак уже другие спят, а мы тут все работаем.

— Только вот кому это понадобиться?

— Вам и понадобится, олухи!

Ирек перехватил двумя руками лопату, подмигнул Мору. Мор понятливо кивнул, подобрал с земли увесистую палку. Здоровяк Родко был к ним спиной, он, кряхтя, прилаживал к телеге починенное им колесо. Они подошли тихо, Ирек размахнулся и со всей силы ударил кузнеца лопатой по голове. Родко сидел как сидел, только вот колесо выронил. Мор и Ирек переглянулись, после чего один ударил несколько раз палкой, а другой лопатой. Родко наконец с храпом осел на траву. Они еще несколько раз ударили его ногами, Мор приложился что было мочи кулаком в нос.

— Ну хватит, — сказал Ирек. — А то помрет.

— Ну и хорошо! Вот старый урод!

— Давай-ка торопись! Найди огниво и нагреби еды побольше! А я за теплой одеждой и оружием! Встретимся скоро, вон у того раскидистого дерева!

— У какого?

— Ну вон у того! Видишь?

— Нет. А, это то, чья тень на змея очень похожа?

— Какого еще змея? Бегом, Мор! Бегом!

Мор пропал, густая тень поглотила его и вправду, как пасть страшного голодного змея. Ирек взвесил на руке лопату, сказал:

— Эх, лопатка ты моя, двуручная.

После ирб с силой бросил лопату в Родко, достал из-за пояса веревку и поспешил связать здоровяка, покуда тот не пришел в себя и не проломил беглецам головы той же самой лопаткой.

XXVI

Пробудившись утром, Мерко чувствовал себя значительно лучше. Раны затянулись, голова больше не болела. Он нашел в себе силы и поднялся. Вошел тот самый земледелец по имени Ородол.

— Ты куда это собрался?

— Далеко.

— Слушай, может тебе чего-нибудь нужно? Я понимаю, ты обижен на меня, но… Ну хочешь, ударь меня!

Ородол выставил вперед лицо. Мерко пожал плечами, сжал кулак, размахнулся и ударил земледельца в челюсть. Земледелец с криком покатился.

— Сам попросил.

Потирая ушибленную челюсть, Ородол фальшиво улыбнулся:

— Да ничего. Мне так легче будет.

Распрощавшись с земледельцем, который дал в дорогу немного хлеба и денег, ирб решил отправиться в ту самую корчму, где они с Торой останавливались, когда только прибыли в город.

Добирался долго, на силу отыскал, но в полдень был на месте. Когда вошел внутрь, увидел, что посетителей почти не было, лишь несколько бродяг спали, уткнувшись носами в столы.