Бегущие по ветрам - [70]

— Э-э! — заголосил краснощекий корчмарь, поднимая руку в приветствии. — Решил заглянуть еще разок?

— Здравствуй! — кивнул Мерко. — Я ненадолго, но зато по делу.

— По делу?

— Да.

— Выпить или поесть?

— По другому делу.

— Странно. Какое еще может быть дело, опять комнату?

— Нет. На этот раз нам просто нужно поговорить.

Корчмарь указал на ближайший столик:

— Садись.

Мерко сел.

— Что случилось? Попал под верблюжий караван или как?

— Я не понимаю, — захлопал ресницами Мерко. — Что такое верблюжий?

Корчмарь махнул рукой:

— Да ничё! Я говорю, кто тебя так?

— Как?

— В зеркало посмотри, тогда узнаешь как. Или хотя бы в лужу!

— А, это… Да это так. Мужики.

— А-а. Ну говори уж, с чем явился ко мне? Только мои услуги не бесплатны, сам понимаешь!

— Понимаю. Но мне есть, чем платить.

— Удивительно. Обычно у таких как ты, платить как раз нечем.

— Я не вру.

— Да ладно, верю. Теперь, однако, понимаю, за что тебя так эти мужики. Признайся, деньги добыл у них?

Ирб кивнул:

— Да. Один дал мне их.

— А-а. Ну-ну. Дал. А ты взял, да? Ладно, подробностей не надо, просто мне было любопытно, понимаешь, мне тут…

— Я пришел, чтобы спросить, помнишь ли ты, пару дней назад я был с девушкой? Ты помнишь?

Краснощекий мужик рассмеялся, поскреб ладонями щетину, проговорил:

— Помню, еще бы мне не помнить. Эта ведь та еще девчонка, не из простых?

— Не знаю. Но очень хочу узнать!

Корчмарь явно понял Мерко, утвердительно закивал:

— Сбежала.

— Да, — подтвердил Мерко.

— Я ее тут больше не видел, — отрезал корчмарь. — Извини уж, но врать не стану. Хотя она, конечно, хороша, такие редко когда на дороге валяются. Ты прав, такую можно и поискать.

Мерко положил руки на стол, подумал и снова заговорил, медленно и внятно:

— Я и не ждал того, что она зайдет к тебе еще разок, я хотел узнать другое.

— Я тебя слушаю.

— Можешь ли ты описать того странного человека, что принес таинственную шкатулку?

Лицо корчмаря на секунду скривилось.

— Ты что-то знаешь? — спросил Мерко с надеждой.

— Я помню его. Мне его никогда не забыть. Иногда так бывает, когда человек сразу врезается тебе в голову. Его облик слишком бросается в глаза, это трудно сравнивать с чем-либо.

— Он что-нибудь говорил тебе?

— Он наставлял, чтобы я передал эту шкатулку юной девушке, после чего… сказал интересную вещь…

— Говори, не томи душу!

— Он сказал: если не передашь, ответишь перед Асаловой.

— Что такое «Асалова»?

— Ни что такое, а кто такой.

— И кто же это такой?

— Это главный маг нашего города, очень могущественный человек, поэтому о нем знают даже такие простые люди, как я.

К лицу Мерко прихлынул поток горячей крови. Он, кажется, взял след, ему, возможно, удалось найти маленькую зацепку!

— А почему он… Он так и сказал?

— Да. Зачем, я не знаю. Думал, что я вор и могу оставить шкатулку.

— Думаешь, его послал этот Асалова?

— Наверное. Если он так сказал.

— Что же ты раньше-то молчал, тогда, когда принес шкатулку?

— Тогда я забыл. Как мне показалось, эта девушка меня убить хотела, поэтому не особенно хотелось с нею разговаривать. Да и вы с ней такие умные по виду, что я подумал: вы и сами все знаете.

— Ты прав. Она вправду все поняла сразу. Только мне ничего не сказала. Так где же он живет?

— Наш маг живет в самой высокой башне на Южной Окраине. Но тебя туда не пустят!

Мерко бросил на стол монеты, вскочил и бросился к двери.

— Ты куда!? — недоумевал корчмарь. — Погоди! Я хоть объясню тебе, как добраться туда поскорее!

Но Мерко его уже не слышал. Монеты еще не перестали звенеть на столе, когда он уже во всю прыть бежал по улице. Просто бежал на восток!

XXVII

Ирбы двигались крайне осторожно, почти бесшумными тенями они скользили по траве, а когда перед ними возникал труднопроходимый участок, часто останавливались и посылали вперед дозорного. На сердце у вождя было тревожно, он что-то чувствовал. В глазах его не было покоя, то же волнение, что и в глазах остальных. Вчерашнее происшествие с побегом изменников не давало ему покоя. Нельзя было сказать, что он жутко злился или был обижен, нет скорее, страх за остальных сковывал его. Ведь если сбежали трое, другие тоже могут подумать о побеге. А поодиночке в здешнем армийском лесу с его голодными обитателями не проживешь и дня.

Тем временем, лес заметно поредел. Остались только старые полусухие деревья-исполины, со стволами в три обхвата, длиннющими и острыми, как копья, сучьями и когтистыми, как лапа змея, цепкими ветвями. Почва под ногами стала твердой и каменистой, трава постепенно исчезла, лишь кое-где, в низинах, светились в лучах солнца одинокие изумрудные островки. Склон резко стал уходить вверх, откуда-то появились громады больших булыжников, земля превратилась уже чуть ли не в песок, стало жарко и душно, из-под колес повозок поднимались облака пыли.

— Глядеть в оба! — закричал воевода Геррам люто. — Мы здесь как на ладони!

Земель был согласен со своим воеводой. Участок пути действительно неприятный. Повсюду завалы камней, деревьев почти нет. Земля неровная, всюду полно канав и возвышений, впереди за два целеня ничего не видать. Отличное место для засады, лучше, наверное, найти сложно.

Караван двигался дальше. Кроме тихого ропота женщин, редкого плача детей и поскрипыванию телег, ничто больше не нарушало тишины. Мужчины шли молча, даже ноги старались ставить так, чтобы было поменьше шума. В воздухе повисло невиданное напряжение. Каждый ирб прямо-то таки излучал волнение.