Бегущие по ветрам - [53]

— Меч мне лишь затем, чтобы отбиваться от людей, а не охотится. Я поймал его руками и убил тоже руками.

Тора вгляделась в мощные руки ирба. Мерко сидел напротив нее, на противоположной стороне от костра, она впервые увидела, как он силен на самом деле. Все тело обтягивают тугие жили, повсюду массы крепких в то же время пластичных мышц, кожа ровная, гладкая, лишь кое-где рубцы от заживших ран. Только на лице почти нет шрамов, лицо простое, на нем, кажется, ничего нельзя скрыть, и этим оно красивое. Нет, не столько благородное, не столько геройское, сколько доброе, простое. Голубые глаза, как зеркало души, пухлые губы так тянут к себе, а нос перебит, что вселяет уверенность, мол, если надо, защитит, не станет стоять в сторонке.

— Эй, что это ты делаешь? — изумилась Тора.

— А что?

— Ты разделываешь руками, возьми нож!

— Зачем?

— Но как же руками?.. Как можно снять шкуру или вспороть брюхо без ножа?

Мерко фыркнул:

— Еще как можно. Надо просто знать, где рвать, и все отойдет само.

— Как это?

— Так! Какие вы, ламулийцы, необразованные, всему надо учить. Лучше настругай прутьев, чтобы насадить мясо.

— Ага, значит все же пользуешься ножом!

— Почему, если бы надо было настругать, я бы оборвал руками.

Тора озадаченно покачала головой, поднялась, отправилась искать прутья. Когда принесла, Мерко недовольно заворчал:

— Что ты принесла? Выброси и найди орешник!

— Как ты увидел?

— Я не увидел, темно же.

— Чего!? Слушай, ты мне уже надоел!

Большие ломти мяса, нанизанные на веточки орешника, Мерко извалял в золе и предложил Торе, на что она с удивлением спросила:

— Сырое же еще?

— Где ж сырое, а тебе чего надобно, чтобы все выварилось? Ешь сочное, ты, похоже, раньше никогда не пробовала. Странная ты, очень странная.

— Знал бы ты, каким странным кажешься мне сам!

Ели они жадно, глотали горячее, почти не жуя. За время драк и разговоров сильно проголодались, а Мерко отметил для себя, что Тора сырое мясо ест хоть и в первый раз, зато как ест! Чавкает на весь лес, так, что все местные лисы слюной изошли.

Когда наконец наелись, долго лежали животами кверху и пялились в небо. Ветерок разогнал облака, на них светили яркие звезды. В желудке ощущалась приятная тяжесть, одолела лень, по телу разливалось дурманящее тепло.

— Слушай, Тора, я тут решил, а что если ты когда-нибудь заглянешь к нам в крепость?

Тора некоторое время молчала, потом наконец ответила:

— Я тебе еще не надоела?

— Нет. Ты ведь не отказываешься потом посетить ирбов?

Снова было молчание, но теперь уже совсем иное, Мерко чувствовал, что Тора тянет умышленно, чтобы выказать гордость.

— Ты согласна?

— Возможно. Может быть. Когда-нибудь.

Мерко снова уставился в небеса. Какое-то неведомое доселе чувство сейчас накрывало его с головой, грело душу и в то же время загоняло тело в озноб. Он чувствовал, что она причина лежит сейчас рядом с ним. Он может дотянуться до нее, дотронуться.

Мерко увидел в свете костра ее светлую ладонь. Нежная кожа чуть-чуть сморщилась, видимо, от холода. Его кисть поднялась, осторожно потянулась к ее руке… Он почти уже коснулся, сердце билось в груди, отдавалось в висках…

— Ой. — Тора приподнялась.

— Что случилось? — Мерко вынырнул из сладких грез.

— Что-то живот крутит…

— А-а! Это бывает… когда в первый раз поешь сырого мяса! Да ты не бойся, это не страшно!

Мерко уже гулко смеялся и как ни старался, никак не мог взять себя в руки, когда девушка вскочила и бросилась в заросли.

— Это не страшно, главное — успеть!

XI

Утром было холодно, дул неприятный промозглый ветер. Мелкий противный дождь то начинался, то затихал, потом опять задавался с новой силой. Длинная вереница повозок огибала глубокий овраг, за ней нестройным потоком двигались люди. Колонна шла торопливо, многие озирались, благо, что до спасительного леса осталось совсем немного, а там деревья укроют, люди успокоятся, придут в себя.

— Мерко не вернулся? — спросил Ниакар у вождя. — Я был занят, так и не успел поговорить с тобой ранее.

Земель мотнул головой:

— Нет. Мы оставили Арана.

Ниакар в недоумении почесал в затылке.

— Неужто и правда я был так занят, что не заметил? Вот это да.

Вождь звучно прочистил горло, кашлянул.

— Немудрено, — проговорил он. — Я чуть не забыл одеть портки.

Ниакар улыбнулся, но улыбка быстро сползла с лица, он серьезно поинтересовался:

— Как ты сам-то считаешь, у нас может быть хоть маленькая надежда на будущее?

— Надежда на грядущее может быть всегда. Даже дурак верит, что когда-нибудь станет умным, но тем и отличаются все дураки, что никогда за всю долгую или краткую жизнь не меняются, то есть остаются прежними. Дураки живут завтрашним днем, в то время как на самом-то деле завтрашний день никогда не наступает, бывает только сегодняшний день… Вопрос в том, если у нас возможность? Здесь ответ следует искать опять же только в будущем. Искать что-то в будущем, значит ничего не найти, потому как найти можно лишь в настоящем. Поэтому нам остается лишь жить одним днем, жить тем, что есть в данный момент.

Ниакар глубоко вздохнул:

— Тот, кого одни громко называли дураком раньше, а позже другие посчитали умным, вовсе никогда дураком не был.