Бегущие наобум - [2]

— Почему, черт возьми, я должен так ехать? Ведь это в два раза даль­ше, да и дорога там ни к черту.

— Я ничего не знаю, только передаю приказ. Во всяком случае, инструкция пришла в последний момент, может, кто-то заподозрил засаду на главной дороге. Я, в самом деле, не знаю...

— Ты действительно многого не знаешь, — бросил я язвительно. — Ты не знаешь, что в пакете. Не знаешь, почему я должен потратить половину дня на объезд полуострова Рейкьянес. Сомневаюсь, смог ли бы ты отве­тить, который сейчас час, спроси я у тебя.

Он хитро усмехнулся уголками рта.

— Одно я знаю наверняка и могу поспорить: мне известно больше, чем ты думаешь.

— Тоже мне заслуга, — буркнул я.

В этом заключался весь Слэйд. Он руководствовался правилом: «Знать лишь то, что необходимо». И факт, что кто-то чего-то не знал, вообще его не беспокоил.

Связной допил кофе.

— Все, старик. Ага, еще одно. Когда доберешься до Рейкьявика, оставь автомобиль перед отелем «Сага» и уходи. О нем позаботятся.

Он встал и, не сказав больше ни слова, вышел. У меня создалось впе­чатление, что ему не терпелось попрощаться со мной. Во время разговора он казался на удивление нервным. Это меня обеспокоило, ибо не соот­носилось с описанием задания, сделанного Слэйдом. «Ничего необычно­го, — сказал он, — будешь простым посыльным». При этом иронически улыбнулся, как бы давая понять, что это все, на что я еще гожусь.

Я встал и сунул газету под мышку. Укрытый в ней пакет, хоть и достаточно тяжелый, не бросался в глаза. Я взял удочку и пошел искать автомобиль. Это оказался «форд-кортина». Через минуту я уже выезжал, направляясь на юг все дальше от Рейкьявика: хотел бы я видеть придурка, который считает, что туда можно добраться быстрее, выбирая самый даль­ний окружной путь.

Я выбрал спокойный участок трассы, съехал на обочину и взял пакет с соседнего сиденья. Он выглядел так, как его описал Слэйд: небольшой и значительно тяжелее, чем можно предположить, упакованный в тщательно сшитый футляр из джутовой ткани. Внимательно обследовав его, пришел к выводу, что под джутом находится металлическая коробка. Потряс, но не услышал ни малейшего звука. Снова завернув пакет в газету, бросил его на заднее сиденье и поехал дальше.

Тем временем дождь прекратился, и обстановка на шоссе, приме­нительно к Исландии, была не самой плохой. Сельская дорога в Англии кажется суперавтострадой по сравнению со здешними трассами — разуме­ется, там, где они вообще есть. В глубинке, называемой здесь Обыггдир, вообще нет никаких дорог, и зимой Обыггдир так же недоступен, как и Луна. Ну разве что вы — заядлый путешественник. К тому же, эта мест­ность напоминает лунный пейзаж. Кстати, именно здесь Нейл Армстронг готовился к прогулке по Луне.

У Крисувик я свернул. Направляясь вглубь страны, миновал маячащие вдали туманные холмы, где перегретая вода кипит и с паром вырывается из-под земли. Здесь же, у озера Клейварватн я увидел на обочине шоссе автомобиль и его владельца, подававшего мне рукой знаки, характерные для водителя, потерпевшего аварию.

Мы оба оказались полными дураками. Я — потому что остановился, он — потому что действовал в одиночку. Он обратился ко мне на плохом датском, а затем перешел на безукоризненный шведский: я достаточно хорошо знаю оба этих языка. Как легко можно было догадаться, у него заглохла машина, и он никак не мог ее завести.

Я вышел из форда.

— Линдхольм.

Он представился формально, как того требуют шведские обычаи, и подал мне руку. Я пожал ее, соблюдая все требования этикета.

— Моя фамилия Стюарт.

Закончив знакомство, я подошел к фольксвагену Линдхольма и накло­нился над мотором.

Не думаю, что он хотел сразу меня убить. Если бы хотел, то восполь­зовался бы пистолетом. Однако он замахнулся на меня специальной палкой с оловянным стержнем. В тот момент, когда он оказался сзади, до меня дошло, что я поступаю, как законченный идиот. Именно так теряют форму. Я обернулся, увидел его поднятую руку и отпрыгнул в сторону. Попади он мне палкой по голове, то размозжил бы ее, а так она угодила мне в плечо, и я перестал чувствовать правую руку.

Я изо всех сил ударил его ногой в голень, содрав кожу до кости. Он взвыл от боли и шарахнулся назад. Я воспользовался случаем, чтобы укрыться за машиной, и нащупал рукой даггер. К счастью, нож подходит и для левой руки, что в ситуации, когда не мог владеть правой, оказалось весьма кстати.

Он рванулся ко мне снова, но, увидев нож, заколебался, пренебрежи­тельно скривив губы. Отпустил палку и сунул руку под пиджак. Сейчас я испытывал неуверенность. Однако палка, прикрепленная с помощью петли к запястью руки Линдхольма, затрудняла ему поиск пистолета. В тот момент, когда он достал, наконец, оружие, я оказался рядом.

Я не наносил удар. Он сам резко повернулся и напоролся на острие. Кровь брызнула мне на руку. Линдхольм повис на мне с выражением непередаваемого удивления на лице. Через мгновение он сполз к моим ногам, нож остался у меня в руке, а из раны в груди Линдхольма на землю, покрытую слоем вулканического пепла, полилась кровь.

И вот я стоял на безлюдной дороге где-то в южной Исландии со свежим трупом у ног и окровавленным ножом в руке, чувствуя пустоту в голове и горький привкус желчи, подступающей к горлу. С момента моего выхода из автомобиля до смерти Линдхольма не прошло и двух минут.