Бегущая за луной - [40]

— То есть тебе любопытно узнать? — спросил он.

— Да, — честно ответила она, тяжело сглотнув. — И особенно почему твой дядя покончил с собой из-за того, что вышел из дома ночью. Возможно, мама, когда здесь жила, была не самым приятным в общении человеком, но что же это за страшный секрет, из-за которого стоит лишать себя жизни?

Она поняла, что сказала, только когда он отпрянул и пристально посмотрел на нее:

— Ты, я смотрю, много чего узнала после нашей последней встречи.

— Дедушка говорит, он ничего мне не рассказывал, потому что считал, что мне лучше не знать. Он как-то не очень доволен, что ты взялся меня просвещать насчет маминого прошлого.

— А ты сама?

— Я все равно люблю маму.

Он замялся, как будто его слова дали некий побочный эффект, о котором он даже не помышлял.

— Я и не добивался чего-то такого. Прости. Я просто пытался помочь.

«Кому помочь, интересно?» — подумала Эмили. Ей или себе самому?

— А что в этом такого, чтобы выходить по ночам? — спросила она. — В смысле, ты же выходишь из дома по вечерам?

— Нет.

— Нет? — удивленно переспросила она. — Почему?

— Если я скажу, ты не поверишь.

— Ты уже говорил. Но откуда ты знаешь, поверю я или нет?

Он посмотрел на нее таким взглядом, что каждая клеточка ее тела буквально зазвенела от напряжения. Так бывает, когда кто-то тихонько подкрадывается к тебе со спины и громко кричит тебе в ухо — ты испуганно вздрагиваешь и хватаешь ртом воздух.

— Надо быть осторожнее в своих желаниях, — произнес он. — Иногда они исполняются.

— Уин, что ты здесь делаешь? — Черноволосый мужчина, одетый как Уин, неожиданно показался из-за угла платформы. Он был крупным, но не тучным. Сразу было понятно, что это большой человек. Во всех смыслах слова. От него пахло сигарами и накрахмаленным свежим бельем. Он посмотрел на Уина, который сразу насупился и напрягся, словно натянутая струна. Потом перевел взгляд на Эмили. — Ага, — сказал он, как будто вдруг что-то понял. — Ты, наверное, Эмили Бенедикт.

— Да.

Он улыбнулся ей «президентской» улыбкой, сверкнув белоснежными зубами. Но его глаза не улыбались.

— А я Морган Коффи, мэр Мэллаби. И отец Уина. Кажется, я тебя видел в субботу на дне рождении дочери. Не помню, чтобы тебя приглашали.

— Я не знала, что нужно было приглашение. Извините.

— Ну, тогда ладно. — Он протянул Эмили руку для рукопожатия. Когда он стиснул ее ладонь, ей показалось, что у нее затрещали кости. — Добро пожаловать в Мэллаби.

— Спасибо. — Она попыталась вытащить руку из его громадной ладони.

Но он держал крепко и даже слегка приподнял ее руку, не сводя взгляда с серебряного браслета у нее на запястье.

— Откуда он у тебя? — спросил он, вдруг посуровев.

Эмили все-таки удалось выдернуть руку. Она прикрыла браслет ладонью.

— Это был мамин браслет.

Морган Коффи выглядел совершенно ошеломленным.

— Мой отец подарил его моей матери, когда они поженились.

Эмили покачала головой. Тут явно была какая-то ошибка.

— Может быть, они просто похожи.

— На подвеске-луне есть надпись: «С тобой от темна до рассвета».

Эмили даже не нужно было смотреть. Слова почти стерлись, но их еще можно было прочесть. На глаза навернулись слезы.

— Простите, — пробормотала она и быстро стянула с руки браслет. Она протянула его Моргану Коффи. Ее рука дрожала, душа разрывалась. — Она его, наверное, украла.

После всего, что Эмили узнала о маме, она уже ничему не удивлялась.

Морган дернул щекой.

— Она его не украла. Уин, пойдем. — Он развернулся и зашагал прочь.

Браслет он не взял.

Уин проводил его взглядом и повернулся к Эмили:

— Все прошло даже лучше, чем я ожидал.

Она отвернулась и крепко зажмурилась, пытаясь удержать слезы.

— Не хочу даже спрашивать, чего ты ожидал.

Он улыбнулся и шагнул к ней. Взял браслет, который Эмили по-прежнему держала на вытянутой ладони, и надел ей на руку.

От его рук исходило тепло, причем Эмили чувствовала его кожей даже там, где Уин к ней не прикасался. У нее снова возникло это волшебное чувство покоя и утешения. Эмили сделала глубокий вдох. Слез как не бывало. Как он это делает? Рядом с ним она чувствует настороженность — и в то же время ей хочется как можно дольше оставаться с ним.

Уин застегнул браслет у нее на руке и поднял глаза. Он по-прежнему прикасался к ее запястью, и девушку била мелкая дрожь, хотя она очень старалась это скрывать.

— Мы увидимся на фестивале?

Джулия уже приглашала ее, но Эмили ей ничего не ответила. Однако теперь она не задумывалась ни секунды.

— Да.

— Мы друзья? — он произнес это так, словно просил ее сделать что-то опасное. От его присутствия она чувствовала себя смелой. Почему — непонятно. Она никогда не чувствовала себя смелой. По крайней мере, не так, как сейчас. Как будто теперь у нее появился выбор, который она наконец может сделать сама.

Эмили кивнула.

— Друзья.

Когда Савьер вернулся с работы и уже заворачивал на подъездную дорожку к дому, он увидел, что на ступеньках крыльца сидит Джулия, держа на коленях круглую коробку с тортом. Он и не думал, что она знает, где он живет. Значит, он все-таки не совсем ей безразличен. Хотя, возможно, Савьер опять выдавал желаемое за действительное. Он часто обманывался насчет Джулии.