Бегство Квиллера - [9]

Во время полета я еще раз перечитал инструкции, врученные мне Пеппериджем, намертво запомнил основные указания в них и затем, в туалете, разорвал три листика тонкой бумаги на мелкие кусочки, которые спустил в унитаз. Когда я вернулся к себе на место, стюардесса задернула шторы между салоном первого класса и туристским, после чего повезла по проходу тележку с напитками. Я же предпочел откинуть спинку сиденья и расслабиться, переходя от альфа— к бета-волнам.

Конечно же, в СИС внедрилась парочка “кротов”. Иначе и быть не могло.

— Не хотите ли шампанского?

Миндалевидные глаза с густо подведенными веками; дорогое шелковое кимоно с охряными драконами и белой оторочкой, несколько изящных складок на покатых плечах.

Я покачал головой.

— Мы летим по расписанию?

Она глянула на нефритовый циферблат своих часиков.

— С опережением в десять минут. В Сингапуре мы должны приземлиться примерно через три часа, в час по местному времени. Вам принести что-нибудь, сэр?

— Ничего, спасибо. — На меня пахнуло запахом духов пачули, когда она прошла мимо меня.

О “кротах” мне поведал Флодерус: все, кому полагалось, знали о них, и многим не спалось по ночам. Они убили кучу времени, пытаясь вычислить их, но пока не обнаружили, и никто не может точно сказать, какой ими нанесен урон. Так вот обстояли дела. Один из “кротов”, скорее всего, почувствовал: Флодерус что-то затевает. Или же Пепперидж слишком громко говорил, в баре или в другом месте.

Я отнюдь не удивился этому. Даже при самой тщательной тайной подготовке любого задания в воздухе носятся какие-то флюиды, которые можно уловить — несмотря на самые строгие меры предосторожности. В прошлом году на меня вышли почти сразу же и тут же приступили к делу: на набережной Темзы моя машина перевернулась, и я попал в больницу. На этот раз они тоже засекли меня почти столь же быстро, но предпочли спокойное наблюдение: его осуществлял один человек, у которого для камуфляжа был с собой старомодный черный саквояж. Подчеркнуто за мной никто не следил; к окружению я приглядывался скорее по привычке, и этот с саквояжем — именно его я заприметил вылезающим из машины в Хитроу — несколько раз отвернулся в зале ожидания в Бомбее, избегая моих взглядов, но его роль я понял достаточно быстро, когда, направившись в туалет, сразу же покинул его. Он сразу запаниковал, не зная, как себя вести, то ли идти дальше в туалет, то ли следовать за мной, что было весьма непрофессионально.

В настоящий момент он занимал место где-то в туристском классе.

Впрочем, серьезной проблемы он не представлял. Строго говоря, он не торчал у меня за спиной; он даже не пытался выяснить, куда я направляюсь. Этот человек, видно, просто должен убедиться, что я в самом деле улетел в Сингапур, не поменял рейса, не подался в другую сторону, где мне не смогут сесть на хвост. До момента посадки я не мог от него отделаться, да и в любом случае в аэропорту меня перенимут другие, которые уже дожидаются в багажном отделении: они-то уж не позволят, чтобы я отколол с ними такой же простенький фокус, как с этим дурачком.

В дело они вступят попозже.

Душная жара сразу же навалилась на нас, когда мы спускались по трапу, но потом нас снова охватила прохлада кондиционеров. В ожидании багажа я вел себя совершенно непринужденно, ни на кого не обращая внимания и болтая с симпатичной маленькой американочкой, которой помог стащить с транспортера два увесистых чемодана.

Взяв такси у входа в аэропорт, я попросил водителя направиться в район Марина-бей, но, когда мы ехали по Феллертон-роуд, я наклонился к нему:

— Как тебя зовут?

— Ахмад. — Он одарил меня широкой ухмылкой. — А тебя?

Я сунул ему пятидесятидолларовую банкноту.

— Вот тебе моя визитная карточка. И рули в Чайна-таун.

— Этого мало. Туда надо сто долларов.

— Слушай меня внимательно, Ахмад. Я оставлю на твое попечение мой багаж. Отвези его к себе и позаботься, чтобы он был в сохранности. Через час я его у тебя заберу, и тогда получишь еще пятьдесят долларов.

— Сто. Яне могу…

— Ахмад. Посмотри в зеркале мне в глаза. Похож ли я на человека, которому можно вешать лапшу на уши? Наши взгляды встретились, и он отвел глаза.

— Куда вам?

— На улицу Кеонг Сиак.

— О`кей.

Когда мы там очутились, вторая машина оказалась почти рядом с нами, но я резко распахнул дверцу и, выскочив из машины, проскользнул между двумя прилавками с рыбой, нырнул под занавеску из бусин, чуть не опрокинул тележку с птицами и зерном бродячего торговца; я скользнул мимо знахаря, поднырнул под стойку с цветами и, выбравшись на улицу, прошмыгнул между велосипедистами, которые везли на рамах коробки и канистры; выбравшись на Нью-Бридж-роуд7я остановил первое же такси.

— К Чанг-стрит, — захлопнул я дверцу. — Нет, не этим путем — через Кросс-стрит. Ради Бога, когда же дойдет дождь?

— Может быть, сегодня вечером, уже тянет прохладой.

— И пусть возрадуется душа.

4. Вечеринка

Едва я оказался в коридоре, как из дверей соседнего номера донеслись вопли. Дверь была заперта, так что мне пришлось вышибить ее плечом; ворвавшись, я увидел женщину на подоконнике, которая держалась за тонкий холщовый занавес.