Беглый дедушка - [39]

– Я не жужжу, – огрызнулся воодушевленный своим присутствием Матрасище, – Я не пчела. И вообще, предъявите документы!

– Ой, – сказал дед, и почти схватился за сердце.

Не за само сердце, конечно, а просто попробовал положить руку на левую часть груди, где у дяди Вадима бейджик. Попробовал, но не донес, положил снова на стол.

– Ну, это ни в какие мои ягодицы не годицца, в смысле – ни в какие ворота не лезет, – возмутился длинный ангел, – Распустили молодежь!

И посмотрел на маму, подозревая именно ее в распустительстве молодежи. А я тихо порадовался за друга, потому что в нем увидели молодежь, а не детвору. Неужели Матрас тоже взрослеет?

Да нет, ему-то с чего взрослеть…

Мама обернулась в длинному.

– Если я правильно ошибаюсь, – сказала мама, старательно копируя стиль речи длинного, – то формально Ма… мальчик прав. Но давайте замнем это. Давайте? Вот и хорошо. Мальчик волнуется, ведь это и его дед тоже. Вы это понимаете, кстати?

Я слушал маму, и чувствовал в ее голосе обреченность. Даже из ее слов выходило, что деда у нас забирают. Нелегальное содержание сеньора, да еще и не зарегистрированного… Но как мама могла его зарегистрировать, как? Никак. Он нам даже не седьмая вода на киселе. Он нам ветер в карманах, пустота на душе и пыль в глаза.

Но вместе с пропаданием деда намечалось еще кое-что в минус: «Юный химик», с пятью пробирками, тремя ретортами, пачкой лакмусовой бумаги, горелкой под сухой спирт, набором реактивов и книжкой с опытами.

И тут я вдруг подумал – а на кой он мне, этот «химик»? Я стану врачом или писателем, потому что все наклонности мои к тому, чтобы лечить, или залечивать. И разве не правы те люди, которые советуют не перечить тому, что происходит в их жизни, мол, «на всё воля Твоя»? Если «химик» накрывается потухшей горелкой, то не к лучшему ли это? Говорят, что всё к лучшему.

Щёлк. Уши мои, уши!

Я схватился за ухо – хрящик пылал. Похоже, в микрочипе лопнула атомная батарейка. Даже ладонь моя вдруг нагрелась, стала красной, как… не знаю, как, мне же за углом головы не видно. Но руку убрать страшно, вдруг в ней ухо останется?

– Давай, давай, – шепотом подбодрил меня дядя Вадим, наклонившись к другому уху, – Отодри себя за ухо, давно пора.

– Отдери, – поправил я дядю Вадима.

Тетенька посмотрела на меня изучающе – будет этот мешать процедуре, или не будет? Что-то в ее тоскливом взоре показалось мне поддельным, будто хорошего актера уговорили на «кушать подано», заменить приболевшего коллегу – а хороший и забыл уже, как это играется.

– Протокол составлять не будем, – решительно заявила тетенька, захлопывая портфель с процедурами, – Проедем в участок, то есть – в контору. Знаете, Мария Александровна, я же на вашей стороне. Я понимаю, каково оно, без дедушки. Я сама в деревне выросла, с бабом и дедкой… то есть, с бабкой и дедкой… блин, с де-дом и ба-бом.

– С бабушком и дедушком, – помог я тете.

– Спасибо, мальчик, – с чувством сказала тетя, и мысленно погладила меня по голове, я это почувствовал.

Все на меня так посмотрели, будто я только что золотую медаль принес России. Все сидят, грустят, мол, как-то хреново всё, налоги, санкции, геростраты… а тут я вдруг такой, с медалью – на, страна, это тебе.

– Вот, – сказала тетя, обрывая триумф, – а вы с нами не поедете, потому что не надо. Оформим дедушку, и привезем… нет, не привезем, сами забирайте через час-полтора. Только вы приезжайте уже с документами на себя, что там у вас есть. Справка о жилплощади, о зарплате, кредитная история, справка из налоговой, справка из санэпидемки, протокол от пожарных… ох, Господи, поразводили же бюрократии. Но тут ничего не поделаешь, без справок компьютер не пропустит. Оформим деда во временное поль… Господи! … зование. Живого-то человека, Господи.

Она будто и впрямь вышла на связь с Богом, потому что зависла, и я подумал – интересно, где у нее кнопка перезагрузки? И что такое «временное пользование» – это типа лизинга, или что?

– Не привезем мы его, потому что наша смена кончается, – грустно сказала тетя, и мне снова почудилось, что она врёт. Наверное, просто не хочет снова сюда переться, или на топливо лимиты уже выбраны на текущий месяц.

На «лимитах» снова щелкнуло, но я так привык к своему стремительному взрослению, что лишь скривился губами легонько, будто комарик на губу сел, но не укусил, а тут же слетел, ветром дыхания гонимый.

Зато я заметил, как все воодушевились. Матрас бросился к доброй тете, как к маме, и едва не повис на её короткой шее. Мама не выдержала, захлопала в ладоши, а дядя Вадим смущенно пожал руку длинному дятлу… дяде, пардон. Один дед застрял за столом, но это и к лучшему. Ему сейчас правильнее не двигаться. Пусть стоя на месте радуется, как президент на параде.

– Дедушку собирать? – спросила мама.

– Да не обязательно, – улыбнулся ей длинный дядя, а я подумал, что он очень хороший человек, и вообще эти геростраты… ой, героичес.. геронтоические полицейские классные ребята, делающие такое нужное для страны дело.

– До свидания, – просто сказала тетя, – Через пару часов увидитесь. Мы, пожалуй, пойдем.

– А посидеть со взрослыми? – произнес я всплывшие из глубины моей растущей души невежливые слова.