Беглец отовсюду - [9]

Ведь пишут же ученые, что человек может увидеть длинный и сложный сон за какие-то пять минут. И время для спящего будет при этом субъективно течь в сто раз медленнее.

И вот это уже складывается. Жил-был психически больной от рождения мальчик — сэр Пол Иванчиков. Жил не тужил, а как начинал тужить, так получал провалы в памяти. И однажды отправился он в темный лес гулять и встретил нехороших дядей, которые причинили ему черепно-мозговую травму. И на этой почве у мальчика Пола активизировалась психическая болезнь, и появились галлюцинации.

Или на этой почве впал он в кому и блуждает в собственном подсознании. А то просто бредит.

Что бывает, когда бредишь? Говорят, все двоится или затуманивается визуально. Звуки глухие или с эхом. Голоса внутри головы. То в одном месте оказываешься, то в другом. Люди превращаются в других людей. Можешь себя увидеть со стороны…

Ничего этого у меня нет — вот в чем штука. Голова ясная, никто ни в кого не превращается — ем мясо, пью тинман.

Что за тинман еще такой? Мог я слышать о таком напитке или читать в Интернете? Ну, мог. Языками увлекался? Лекцию Толкина «Тайный порок» читал? Выискивал санскритские слова в русском языке и все такое… В «Скайрим» играл?

Вот тебе все кирпичики, из которых бред и составился. Только очень уж он реальный. Но тут опять — ученые же говорят, что мозг даже не всю визуальную информацию обрабатывает, а достраивает внутри себя голограмму. Идешь такой по улице и реально видишь кусок асфальта, урну и мужика с детской коляской. А дома вокруг, газоны, деревья, сто раз виденные — это голограмма, они давно записаны там где-то, в архивах.

Если нашу реальность мозг вот так конструирует, то почему он не может сконструировать реальность не нашу?..

Вдруг Пол увидел, что огромный стариков гость, встал со своего стула и придвинулся к нему. «Hosh, maan!» — сказал он, выставив, вперед ладони с толстенными пальцами, вытаращил глаза и изобразил на бескрайнем лице идиотскую улыбку. Затем стал щупать материал вельветовой куртки Пола, а потом склонился над ним, чтобы поближе рассмотреть пуговицы. От него пахнуло пивом, мылом и дымом. Пол сопротивляться осмотру не стал.

Через минуту детина издал носом звук «хммм» и вернулся на свое место. Теперь Хтоний и его гость молча и серьезно смотрели на Пола, а Пол на них. Ему стало неловко и он уже собрался с позором сбежать из-за стола, но тут детина подвинул к нему самую большую миску с крупно нарезанными кусками мяса и заявил:

— Iste, maan, iste. Tast pigga — ubar tast! — после чего повернулся к хозяину, забыв о мальчике, и начал тому что-то басовито втолковывать.

«Да я и так ем», — подумал Пол и из вежливости начал жевать. Хотя есть расхотелось, а захотелось побыть одному. Потому что бред продолжался — живой и яркий. И примириться с этим было трудно.

Казалось, хозяин Башни догадался о чувствах Пола. Он быстро взглянул на него, изогнув брови напряженным зигзагом, что-то сказал своему гостю и они засобирались. Старик позвал Шимму, которая все это время пропадала где-то вне видимости, и они все втроем вышли.

Пол вылез из-за стола, пошел к кровати, на которой спал ночью, и сел на нее. Взглянул на окно — на улице уже стемнело. Скоро снова нужно будет укладываться спать. «Как можно засыпать и просыпаться внутри бреда?» — с тоской подумал он.

Вдруг он услышал, как под окном что-то произнесла Шимма и понял, что разобрал смысл:

— Глаза красивые… — вот что она сказала.

6. Меновая

Поговорив с Викулом и назначив ему вечернее свидание в Башне, Доктор Хтоний решил потолкаться на Меновой и осмотреться после долгого затворничества. Появление в Тёсе деловитых и, надо полагать, небезопасных пришельцев его встревожило.

Городок был мирный — если в месяц в нем случалось две драки, то это называлось упадком нравов и считалось предвестником больших грядущих бед. Поэтому ночное нападение на странного мальчишку было событием из ряда вон. Местные бы на такое не пошли, даже если бы какой-то юнец вдруг наладился воровать и попался. Отвели бы к Голове вместе с родителями, отчитали бы. Поставили бы неделю площадь мести. Ну выпорол бы его папаша на крайний случай.

А тут наскочили ночью, пытались обездвижить и обездвижили. Могли и голову проломить. Напоминало это дело попытку похищения или, скажем, поимки преступника. Пол же, сын Ваан Чика, на преступника никак не походил. Смирный, глаза умные. Ест аккуратно, в отличие большинства местных подростков. На книги смотрит с пониманием, значит, они ему не в диковинку, и на своем языке он читать умеет. В Тёсе же наукой разбирать буквы и видеть в них смысл владел лишь один из десятка.

Значит, похищение… Одни неясные пришельцы пытаются поймать другого совсем уж неясного пришельца. И что-то тут кроется явно недоброе.

Размышляя таким образом, Доктор дошагал до Меновой площади и застал там обычное оживление. Менялы носились по рядам и присматривались к товару, а товарные «наседки» охраняли свое добро и на разные голоса зазывали горожан и других менял к нему присмотреться. Горожане же степенно и подчеркнуто равнодушно бродили среди развалов, будто прогуливались по Меновой просто так, для здоровья.