Беги, Василич, беги! - [5]

Оценка дома и составление завещания прошли достаточно быстро. Дом был оценен дешевле стоимости дров, которые получатся от его слома. Древесина потеряла свой товарный вид и при распиловке будет превращаться в простую щепу, как сказал строительный специалист-оценщик. С эти согласилась и нотариус, поставившая такую цену в завещании.

Наконец, все подписи и печати были поставлены, и я повез людей обратно в город по местам их проживания. Спасибо им в пояс, а то ведь могли закочевряжиться и сказать, чтобы я вез бабку и дом к ним для составления документов и осмотра помещения.

В поселок я вернулся к вечеру. Женщины уже приготовили, а я привез из дома вещи, необходимые для проживания в дачных условиях.

— Ты, племянничек, не беспокойся, — сказала Клара Никаноровна, — дом этот построен очень и очень давно из сибирской лиственницы, крепость которой год от года увеличивается, несмотря на то, что внешне она выглядит не очень приглядно, зато фундамент такой, что никакие кирпичи и бетоны с ним не сравнятся. Вон, Венеция, стоит на сибирской лиственнице, так та только крепче становится. Скоро Венеция станет подводным городом, а с лиственницей ничего не сделается. А сейчас пойдем обедать, нужно много еще чего обговорить.

Глава 5

В конце обеда был подан грушевый компот. Клара Никаноровна откинулась в кресле и сказала:

— Послеобеденное время всегда предназначено для того, чтобы отдохнуть, вздремнуть или послушать какую-нибудь поучительную и занимательную историю, полезную для воспитания подрастающего поколения или способствую размышлению среднего поколения. И вы тоже послушайте, считая нас членами одной семьи и с долей веры отнесясь к семейным преданиям, потому что вам придется их передавать в изустном изложении.

Все мы относимся к древнему римскому роду Элизеев, участвовавших в основании Флоренции. Наш предок по имени Каччагвида участвовал в крестовом походе короля Конрада III и там получил свое дворянство, то есть был пожалован в рыцари, но чуть позже погиб в бою с поборниками ислама, тоже воевавшими Гроб Господень. Каччагвида был женат на даме из ломбардской семьи Альдигьери да Фонтана. Один из сыновей его был назван Алигьери, а внуком его стал небезызвестный Данте Алигьери, написавший «Божественную комедию».

Писатель и политик он вынужден был скитаться по свету, и его потомки переселились в Московию еще до Великой Смуты. Записались они Олигерьевыми, и я до сих пор ношу фамилию Олигерьева. В «Бархатную книгу» записаны мы не были, однако привилегии дворянские имели. Предки наши в службу государеву не лезли как иностранцы лихие, которые «на ловлю счастья и чинов» со всех сторон полезли в Россию, зато на небольших должностях служили честно и бескорыстно, за что прапрадеду моему отписана была эта деревенька, до сих пор называемая Олигерьевкой.

За то, что мои предки были грамотными, читали книги на непонятных языках, их называли чернокнижниками и колдунами, могущими одним взглядом отправить людей то ли в рай, то ли в ад.

В годы Второй Смуты дед мой служил чекистом на небольшой, но важной должности, выполняя конфиденциальные поручения товарища Бокия Глеба Ивановича, комиссара и начальника специального отдела ВЧК.

Репрессии деда моего сильно не затронули, а вот папенька мой был послан за границу с каким-то специальным заданием и там сгинул в безвестности. Но, судя по тому, что дед мой сильно не горевал по своему любимому сыну, да и то, что матушка моя тоже не была в постоянном трауре, сдается мне, что папенька мой исчез с их ведома и, возможно, даже и сейчас где-то жив, но не подает известий о себе, чтобы не навредить нам.

Я родилась через два года после отъезда папеньки в командировку, но записано под его именем и дед мой всегда говорил, что я дочь своего отца. Вот и подумайте, как и что может быть. Я хоть старушка и отсталая, однако, сделала генетический анализ волоса, найденного в расческе моего отца, со своими. И анализ дал результат, что я дочь своего отца и подозрения, что мать была ему неверна, оказались ложными.

Однажды мне приснился сон, что в мою спальню вошли папа, мама, дедушка. Они стояли и смотрели на меня, а папа улыбался шире всех. Потом он подошел, погладил меня по щеке, поцеловал и ушел.

Когда я рассказал о своем сне, то дедушка и мама успокоили меня, что детям часто снятся родители, которых они никогда не видели. Но фотографию-то я видела и знаю, как выглядит мой папа.

Вот еще, мой дед передал мне вот эти два ключа и сказал, чтобы я их хранила как зеницу ока и передала по наследству только кровным родственникам как семейную реликвию. Так что, Олег, бери эти ключи и владей ими. Я не знаю, от чего они, от каких дверей, но, возможно, ты разберешься, что и к чему.

— А дед ваш не рассказывал, чем он занимался у Бокия? — спросил я.

— Точно сказать не могу, — сказала моя новая родственница, — он был у них вроде алхимика и искателя крупных кладов, закопанных вельможами на черный день.

— И как, находил он клады с золотом и бриллиантами? — улыбнулся я.

— Зря иронизируете, уважаемый Олег, сказала Клара Никаноровна и подошла к старинному и громоздкому комоду, который был больше похож на старинный ларь с выдвижными ящиками, в которых спокойно разместится взрослый мужчина. Достав связку с маленькими ключиками, она открыла правый верхний ящичек, вернее — ящик, и достала массивную деревянную шкатулку. Открыв другим ключиком шкатулку, она открыла крышку и подозвала меня. — Смотрите, вот это ордена, которые мой дед получил за службу в ВЧК.