Бегемот. Структура и практика национал-социализма 1933 - 1944 гг. - [125]
3. Рост монополий
Кто же все-таки управляет картелями? Являются ли картели демократическими организациями в одинаковой мере влиятельных бизнесменов? Конечно же нет. Они в большей мере являются демократической маской, которую индустриальные магнаты используют, чтобы скрыть свои деспотичные полномочия. За могущественным движением картелей имеется еще более могущественная тенденция к централизации, которая достигла такого масштаба, о котором раньше и не мечтали. Структура картеля является не демократической, но деспотической. Решения картеля принимаются большинством квот, а не голосов. В угольном синдикате Верхней Силезии, например,[604] 100 000 тонн продукции дают один голос. Производство в 1928 г. составляло 26 000 000 тонн, разделенных между четырьмя заводами, каждый из которых производил от четырех до пяти миллионов тонн, пятью заводами, каждый из которых производил от одного до двух миллионов, и одним предприятием, производившим 200 000 тонн. Из 260 голосов поэтому только четыре крупных завода располагали приблизительно 18о голосами. И это ни в коей мере не чрезвычайный случай.[605]
Процесс монополизации стимулировался большим количеством факторов. Исследование структурных изменений, кажется, показывает, что едва ли есть такая экономическая мера, которая в конечном счете не способствует концентрации и централизации.
В частности, следующие факторы совершенно необходимы в этом гигантском процессе: отчуждение еврейской собственности в пользу арийцев; германизация; технический прогресс; искоренение бизнесменов малого и среднего масштаба; и корпоративная структура. Кроме этих факторов, каждый из которых будет обсуждаться, бюрократической структуре государства и бизнеса при недостатке ресурсов внутренне присуща тенденция к поддержке крупного бизнеса и разрушению мелкого. Государственная бюрократия предпочитает иметь дело с одним большим бизнесом или с несколькими крупными корпорациями вместо сотен мелких и средних фирм, которые имеют множество расходящихся интересов. Если должна быть установлена система приоритетов, если сырье должно выделяться, то крупные корпорации будут неизбежно жить лучше, чем мелкие предприятия, а «смешанные» объединения, у которых есть их собственная сырьевая база, лучше, чем «чистые». Очевидно, более важно обеспечить поставки крупной корпорации, нанимающей тысячи рабочих, чем сохранять небольшое фабричное управление.
Эта тенденция будет характеризоваться еще более тесными отношениями между бизнесом и государством при условии, что, как в случае Германии, крупный бизнес управляет картелями и группами.
Роль отчуждения еврейской собственности в пользу арийцев уже была упомянута. Национал-социалистические наблюдатели признают, что приобретение еврейской собственности играло значительную роль в расширении промышленных объединений, и что в текстильной промышленности, например, оно даже дало начало новым промышленным объединениям.[606] Бенефициариями еврейских отраслей промышленности были, без исключения, самые влиятельные промышленники: Отто Вольф,[607] Фридрих Флик,[608]и Маннесман.[609] Прибыль, которая таким образом накапливалась новыми владельцами, явно доходила до небес. Пришлось даже издать специальное распоряжение о налогообложении прибыли, полученной в результате отчуждения еврейской собственности в пользу арийцев. Но это распоряжение, кажется, не имело серьезных последствий. Специальное постановление министра финансов от 6 февраля 1941 г. требовало имеющего обратную силу налогообложения для «особых случаев, чрезвычайно ухудшающих положение дел».[610] Конкретные случаи, в которых прибыль считалась чрезмерной, должны были вновь обнаруживаться налоговыми властями, но постановление явным образом запрещало повторное обращение к общей проблеме прибыли, полученной от отчуждения еврейской собственности в пользу арийцев.
Еще более важным является то увеличение власти промышленных объединений, которое накапливается благодаря включению в орбиту их влияния всего бизнеса на завоеванных территориях. Полный обзор был бы наверняка скучен читателю. Некоторые из методов были уже упомянуты, самым важным было использование картелей. Процесс ни в коем случае не завершен. Пока была затронута только поверхность бизнеса на завоеванных территориях… Не только предприятия Германа Геринга извлекают выгоду из завоеваний, но также и другие индустриальные магнаты. Два примера покажут, до какой степени частная собственность обеспечивает прибыль от завоеваний и господство немецкого капитала во всей Европе. Один — это учреждение Континентальной Нефтяной корпорации в Берлине,[611] которую называли «моделью будущей организации предприятия». Корпорация владеет всеми теми нефтяными капиталовложениями за пределами территории Германии, которые Германия уже приобрела или сможет приобрести в будущем. Официальное сообщение отмечает, что скоро следует ожидать приобретения румынских нефтяных владений у французских и бельгийских владельцев. Учредителями
