Бедржих Сметана - [65]

Автобиографическое содержание в этом произведении сочетается с идейной значительностью художественных обобщений. Две группы музыкальных образов получают развитие в квартете. В одной из них отразились романтически мятежные порывы юности, заставляющие вспомнить немецкобродский период жизни Сметаны, его первые встречи на собраниях студенческого кружка с Карлом Гавличком-Боровским, поиски личного счастья и любви. Но вместе с тем в квартете воплощен образ народа. Лирические эпизоды произведения необычайно выразительно оттеняют этот образ. Во второй и четвертой частях квартета появляются излюбленные Сметаной польки. И тогда, когда композитор повествует о величайшем счастье, которое он нашел в творческом труде, создавая близкие и нужные народу произведения, в музыке возникают напевно-танцевальные мелодии. Именно такая мелодия звучит в заключительной кульминации, после которой слышится зловещее, пронзительное звучание верхнего ми. Естественно, этот эпизод имеет трагическую окраску, ибо в нем запечатлелись переживания, вызванные большим человеческим несчастьем. Но заключительная часть финала создает впечатление решимости бороться с безжалостной судьбой и не отступать от избранного пути.

Сметана, который в своих значительных сочинениях всегда старается отражать большие социальные идеи, даже в этом произведении рисует свою жизнь на фоне вполне реалистического общественного окружения. Здесь нет ни индивидуалистического самоуглубления, ни «ухода в болезнь». Решившись ввести в финале этот «фатальный» звук, подчеркивающий драматизм переживаний, Сметана, как бы извиняясь за этот сугубо личный момент, писал в письме Дебрнову: «Я позволил себе эту безделицу потому, что она оказалась для меня столь роковой».

Закончив квартет 29 декабря 1876 года, Сметана послал его в Прагу в «Общество камерной музыки» для исполнения. Но вскоре он получил ноты обратно. Участники квартета, который возглавлял Антонин Бенневиц, нашли, что это скорее оркестровое, чем камерное сочинение. Многие места с их точки зрения были совершенно неисполнимы. В первый момент Сметана растерялся. Он тщательно пересмотрел весь квартет, показал его Фердинанду Геллеру и, убедившись, наконец, в том, что с технической стороны все безупречно, оставил рукопись без изменений.

В письме к Дебрнову он писал, что вовсе не собирался сочинять квартет в соответствии со школьными правилами. «Форма каждого сочинения у меня сама собой обусловливается его содержанием. Так и в этом квартете определилась его форма».

И только спустя два с лишним года «забракованный» квартет разучила группа музыкантов, собиравшаяся иногда музицировать в доме Срб-Дебрнова. Ими и был он впервые исполнен 29 марта 1879 года на одном из вечеров «Умелецкой беседы» в зале Конвикта.

Сметана специально приехал в Прагу, чтобы присутствовать на этом концерте. Он стоял у колонны слева от концертной эстрады и внимательно следил за движениями музыкантов. Взгляд его перебегал от одного смычка к другому. Мастер старался представить себе истинное звучание своего квартета, в музыке которого проходили картины его жизни. Когда в последних тактах послышалось пронзительное ми, на глазах у многих выступили слезы. Каждый понимал, какие нечеловеческие усилия прилагал гениальный музыкант, чтобы не расстаться с любимым искусством.

«ТАЙНА»

Если бы я мог слышать, то устроил бы публичные лекции о музыкальных формах, в особенности о современных принципах развития тематического материала. Свой доклад я сопровождал бы примерами из музыкальной литературы, которые играл бы на фортепьяно. Думаю, что наши молодые музыканты да и хорошо известные уже мастера все же могли бы заинтересоваться тем, что старый Сметана изучил и что он знает. Поверьте, мне жалко моего богатого опыта, жалко его, потому что он принес пользу мне самому, но, несмотря ни на что, со мной умрет.

Так ответил как-то Сметана Элишке Красногорской на вопрос, что его угнетает. Элишка предложила композитору записать с его слов все, что он пожелает передать чешским музыкантам. Но Сметана откладывал со дня на день свое намерение. Он торопился, пока болезнь не лишила его окончательно способности сочинять, воплотить в музыкальных образах волновавшие его мысли.

Уже давно Срб-Дебрнов — он работал секретарем «Глагола Пражского» — просил Сметану написать что-нибудь для хора. Более семи лет не обращался композитор к этому жанру. Работа над операми и симфоническими поэмами поглощала все его силы. «Думаю, что, кроме Бендля, наши молодые таланты — Дворжак и Фибих могли бы Вам принести большую пользу, чем я, бедный глухой, музыкант «в отставке», — писал он Дебрнову. Однако текст Витезслава Галька, присланный мастеру настойчивым другом, воодушевил Сметану, и он принялся за работу. Кроме того, этим сочинением ему захотелось почтить память покойного поэта.

Меньше чем за месяц партитура четырехголосного хора «Песнь на море» была закончена. «Глагол Пражский», всегда с большим уважением относившийся к Сметане, включил «Песнь» в свой концерт 4 марта 1877 года. В программу концерта входили также недавно написанные Дворжаком моравские хоры и хоры Фибиха.