Бедржих Сметана - [63]

Как всегда, Сметана сразу писал партитуру начисто, делая только небольшие предварительные карандашные наброски отдельных тем.

29 июля 1876 года опера была готова, и Сметана сам повез ее в Прагу.

Композитора по-прежнему любили в театре и с восторгом приняли его новое творение. Мария Ситтова, Антонин Вавра, Йозеф Лев, Карел Чех и другие ведущие певцы отстаивали свое право петь на премьере.

Уже в самом начале увертюры народнопесенные интонации переплетаются с характерными ритмами польки. И в дальнейшем неизменно чувствуется национальное своеобразие музыки. На мелодии чешской народной песни построена колыбельная Вендулки, образ которой сразу пленяет своей обаятельностью. В вокальной партии бабушки Мартинки слышится омузыкаленная речь чешской крестьянки.

Хоры всегда настолько удавались Сметане, что даже злейшие враги композитора не могли отрицать их достоинств. Особенно сильное впечатление оставляет хор контрабандистов в начале второго акта. Яркая, живая действительность оттесняет здесь на второй план старинную легенду, во власти которой находится Вендулка. В этом хоре слышится не только романтика ночи, но и глухая угроза панам, которую таили в себе чешские и словацкие леса. В них скрывались доведенные до отчаяния крестьяне, покинувшие родные места.

И на севере, в Крконошских лесах, где, кстати сказать, по замыслу авторов и происходит действие оперы «Поцелуй», и на крайнем западе, в Ходской области, и на границах Моравии и Словакии, и в Татрах— повсюду поднимались свободолюбивые крестьяне и объединялись в отряды. Именно к этим «правонарушителям» прибегает обиженная Вендулка, ища у них защиты. Эти люди, приводившие в ужас панов, были настоящими чехами. Вендулка не только не побоялась доверить им свою жизнь и девичью честь, а даже просила у них помощи в устройстве своего семейного счастья. Музыка Сметаны с большой теплотой рисует романтические образы Матоуша и его друзей. Их появление на сцене придает социально значительную окраску всей опере, хотя эпизод с контрабандистами и не играет большой роли в развитии сюжета.

На последних репетициях присутствовал Сметана. Он стоял рядом с Чехом и, следя за взмахами дирижерской палочки, давал указания о темпах тех или иных эпизодов.

«Народная газета» подробно сообщала о ходе подготовки премьеры. В день премьеры была напечатана статья Прохазки, в которой он давал обстоятельный и, как всегда, очень дельный разбор последнего сочинения композитора.

Первое представление оперы состоялось 7 ноября 1876 года. Успех был большой. Уже увертюра развеяла все опасения скептиков, сомневавшихся в способности глухого композитора создать новое яркое произведение. Жив был творец «Проданной невесты» и «Далибора», и его новое творение, полное оптимизма и жизнеутверждающей силы, зазвучало в стенах чешского театра.

С еще большим, подлинно триумфальным успехом прошло третье представление «Поцелуя» 14 ноября, которое, по договоренности с дирекцией театра, было бенефисом Сметаны. В зале наряду с пражанами были люди из провинции, делегаты из отдаленных мест страны, прибывшие приветствовать любимого мастера, своей музыкой завоевавшего их сердца. Родина композитора — древний город Литомышль тоже прислал своих представителей, чтобы почтить земляка, которым они гордились.

Еще никогда на долю ни одного чешского композитора не выпадали такие лавры, каких удостоился Сметана. Карел Сладковский торжественно преподнес композитору венок от ржипского края. По преданию, именно у подножия горы Ржип некогда поселился праотец Чех, чьим именем и была названа вся страна. Именно ржипский край называет легенда родиной чехов, колыбелью чешского государства. И чехи, бережно хранившие все народные предания, поднесли Сметане этот венок как символ признания и благодарности всего чешского народа.

Хотя чешские патриоты официально и заблаговременно сообщили о своем намерении почтить композитора и даже испросили на это разрешение властей, полиция была очень обеспокоена стечением людей с разных концов страны. Казалось бы, новая постановка оперы не представляла собой ничего предосудительного. Но габсбургская полиция уже знала, что если только эта постановка связана с именем Сметаны, то чехи с особенной настойчивостью опять будут говорить о самобытности своего национального искусства. А в таких случаях следует внимательно присматриваться. Неспроста повсюду мелькают трехцветные ленты. Того и гляди начнутся «крамольные» разговоры.

И представители полицейского управления, смешавшись с толпою зрителей, расположились в зале театра, зорко наблюдая за всем. В результате начальство получило подробное донесение.

Обстоятельно перечислив все многочисленные венки, поднесенные композитору, описав все овации, полицейский осведомитель, составивший это донесение, отметил: «Несмотря на большое стечение людей, порядок не был нарушен ни в малейшей степени».

Да, действительно, порядок на этот раз не был нарушен. Даже на страницах прессы все было спокойно. Авторы статей, появившихся после премьеры «Поцелуя», дружно хвалили и музыку Сметаны и постановку театра, предсказывая опере долгую сценическую жизнь. Враждебно настроенные газеты тоже не открыли огня. Враги Сметаны не смогли превозмочь свое любопытство, и многие из них присутствовали на премьере. «Они пришли при звуках труб и литавр, вступление которых было таким торжественным, — писал Неруда в «Народной газете», — и едва вошли, были увенчаны гирляндами прекраснейших мелодий. Они остановились и сели рядом друг возле друга и все были восхищены красотой чешской музыки, а когда зазвучал на сцене Прекрасный хор «Мы свои», должны были делать усилия, чтобы не запеть». Однако высказать доброе слово о музыке Сметаны было свыше их сил. Они молчали, рассчитывая молчанием своим убить оперу или хотя бы уменьшить ее успех. Неруда прямо об этом писал, вскрывая всю подлость врагов Сметаны.