Беби из Голливуда - [21]

Я прекращаю инвентаризацию. Итак, что мы имеем? Единственный вывод: необходимо срочно узнать, есть ли связь (неинтимная) между миссис Один Таккой и Фредом Лавми?

Так что, как видите, есть над чем поломать башку!

Прошу официанта принести мне одновременно кофе и счет. Я вдруг чувствую в себе некоторую экзальтацию, будто присутствую в африканском племени на празднике принесения жертв. В конце концов, я ввязался в дело и я пролью свет на эту тайну, как и на многие другие. Это так же верно, как и то, что я самый клевый полицейский в Париже и его окрестностях. Я умею держать слово!

* * *

В послеобеденные часы в гостинице «Георг X» тихо, как в морге после закрытия. Портье в серой с красными галунами ливрее, похожий на отставного генерала вермахта, слюнявя пальцы, сосредоточенно подсчитывает собранные чаевые. Я материализуюсь перед его стойкой.

В холле почти никого. Чуть поодаль за стойкой администрации малый с седым пушком на голове печатает на машинке одним очень осторожным пальцем, а еще дальше, рядом с входной вращающейся дверью, худенький клерк читает газету.

Стукнув пальцами по крышке стойки, я обращаюсь к портье:

— Прошу извинить, мне нужна справка, пожалуйста!

Он запихивает пачку банкнот разных стран и народов в бумажник и удостаивает меня взглядом, за что я ему чрезвычайно признателен.

— Слушаю?

— В вашем заведении остановилась некая миссис Один Таккой?

Он смотрит на меня с нескрываемой брезгливостью и спрашивает с высокомерием вице-короля Индии:

— Ну и?

У парня большой рот и очень узкий лоб. Красные глазки похожи на два назревших фурункула, а выражение так называемого лица означает, что его слова стоят денег.

Я сую ему под нос удостоверение. Портье также почтил его взглядом. Испускаемый им вздох похож на прорыв газа в трубе. Я испортил ему день. Теперь придется отвечать без надежды на вознаграждение.

— Ваши коллеги уже были здесь, — пытается поартачиться он.

— Вы же знаете, что мухи надоедливы. Итак?

— Естественно, она проживала у нас. Об этом писали все газеты…

— Сколько времени она здесь жила?

— Примерно три недели…

— Хорошая клиентка?

— Отличная. Особенно что касается ресторана!

Ха, сходство с маман Берю еще большее, чем я ожидал.

— К ней часто приходили гости?

— Нет, не думаю…

— Например, этот господин?

Я показываю ему фотографию Элвиса. Вы, наверное, думаете, что у меня бзик, да?

Он небрежно скользит глазами по портрету и сурово произносит:

— Никогда не видел этого господина!

—… Когда миссис Таккой решила улететь в Нью-Йорк?

Вместо ответа портье осторожно складывает вместе свои натруженные бездельем руки.

— Слушайте, вам лучше поговорить с ее секретаршей. Она вам ответит лучше, чем я…

— Она здесь?

— А вы не знаете? — ухмыляется портье с издевательским видом настолько открыто, что мне хочется треснуть его по холеным пальцам.

— Сообщите о моем визите! Он снимает трубку и вставляет штекер. Затем вякает в трубку по-английски.

— Мисс Сбрендетт ждет вас! — заканчивает он наше общение. — Номер двести первый!

Я воздерживаюсь от благодарностей и несусь к монументальному лифту, обитому внутри пурпурным бархатом. Рядом с открытой дверью стоит старый пьяный англичанин и ждет милости лифтера, чтобы подняться в свой номер. Парень читает роман о пиратах и на клиентов ноль внимания. Я вмешиваюсь:

— Эй, малыш! Если хочешь порулить лифтом, то мы готовы!

Он вскакивает как угорелый.

— Четыре! — говорит англичанин по-французски.

— Два! — говорю я по-английски. Любитель пиратских историй закрывает решетку.

Глава 9

Когда мы говорим о секретарше, то сразу представляем себе — во всяком случае, такой мужчина, как я, правильной конституции и с нормальными реакциями, — этакое создание типа манекенщицы с гармоничными линиями, длинными ногами и глазами, не потупленными в пол, а устремившимися вам прямо сквозь душу в карман.

Так что, взлетая в объемной клетке лифта вверх в компании представителя островного государства ее королевского величества Великобритании, я предвкушаю удовольствие увидеть перед собой девицу, спрыгнувшую с первой страницы обложки «Плейбоя» или «Люи». Ее американское гражданство подразумевает прежде всего длинные упругие бедра, волосы ослепительной белизны, а глаза цвета сумерек над Большим Каньоном Колорадо.

Но, как часто бывает, полет мечты был очень коротким.

Дверь с номером двести один открывает дама, улетевшая от предмета моих фантазий на много световых лет вперед. Я до последнего надеюсь, что это всего лишь уборщица, но акцент янки у моей собеседницы обрушивает все мечты в пропасть вышеназванного Каньона.

— Мисс Сбрендетт?

— Да, входите! — говорит она по-английски, внимательно разглядывая меня снизу вверх.

Любопытно, что она вполне приятный человек. И совсем не противная. Вот только ей лет на пятьдесят больше, чем я предполагал. Это очень аккуратная и, видно, хитрая старушенция с пушистым белым хохолком на голове. Толстые роговые очки придают перезревшей мисс немного удивленный вид, подчеркнутый вздернутым носиком.

На секретарше фиолетовая юбка, кремовая блузка, массивные целлулоидные браслеты с крупной насечкой и туфли из атласного материала с вышивкой блестящей металлической нитью.