Беби из Голливуда - [14]

Я стою и смотрю на все, будто во сне. У меня, наверное, очень глупый вид, поскольку мадемуазель поворачивает ко мне лицо и улыбается обезоруживающей улыбкой.

— Вы не хотите найти очки? — спрашивает она тихим голосом, чтобы не разбудить ребенка.

Я спохватываюсь.

— А, да, конечно… Но… Может быть, лучше, если вы пойдете со мной?

— О нет! Джимми сейчас проснется, и тогда начнется большой скандал.

Чудо небрежно садится рядом с коляской и закидывает ногу на ногу настолько высоко, что у меня мгновенно развивается сердечно-сосудистая недостаточность. При этом она опять забывает о моем присутствии. Чтобы не получить тромбоз, решаю ретироваться… Я в некотором роде чувствую себя смущенным, прежде всего из-за того, что нахожусь в доме совершенно нелегально. Плюнув на смущение, иду по комнатам. В большинстве из них даже чехлы с мебели не сняты. Гостиная и еще три комнаты выглядят жилыми, но остальные помещения под толстым слоем пыли похожи на серые заброшенные могилы. В гостиной же, наоборот, жизнь бьет ключом, полно бутылок виски и содовой, везде валяются американские газеты и журналы с фотографиями людей, которые мне абсолютно неизвестны и останутся таковыми. За исключением шикарной няни, в доме графа больше ни души.

Я выдвигаю несколько ящиков комода, заглядываю в шкафы, чтобы придать правдоподобия своей миссии, затем спускаюсь в прихожую, где обнаруживаю сексуальную няню за чтением последнего номера комиксов « Микки — Мауса».

— Вам удалось найти очки? — спрашивает меня обалденное существо.

— Нет. Старый граф начинает терять нить жизни и, очевидно, ошибся, решив, что оставил их здесь.

— Вы очень быстро вернулись; наверное, плохо искали, — иронизирует она.

Я отвечаю скороговоркой, словно автомат, смазанный по всем правилам:

— Если бы вы пошли со мной, то я бы, естественно, растянул удовольствие.

Она ухватывает мысль и даже немного краснеет. Целомудрие — всегда хорошо. Мужчинам это нравится. Если мужчины изрекают глупость в присутствии особи женского пола и эта особь опускает глаза, они, как правило, представляют себе, что наткнулись на этакую малышку-сестру Терезу, и их тайной мечтой становится овладеть малышкой-сестрой Терезой.

— Вы здесь одна? — удивляюсь я.

— Нет.

— А, ну да! Я забыл.

— Со мной Джимми, — говорит она, указывая на коляску.

— Но это пока еще не совсем компания.

— Приходите, когда он проснется, вы наверняка измените мнение.

Эта няня нравится мне все больше и больше. В особенности ее ноги. Если собрать вместе несколько дюжин отличных ног, то со стороны остальных обладательниц наверняка начнутся охи да вздохи.

— Вы американка?

— Нет, я из немецкой Швейцарии. Из Цюриха.

— Ну тогда да здравствует Швейцария! — говорю я искренне. — Вы его кормилица?

— Нет, всего лишь няня. У нас есть не только молочные коровы!

— Жаль, я бы с удовольствием поприсутствовал при кормлении Джимми.

Тут вы, конечно, думаете, что я слишком сильно бросаю конфетти в воздух. Но что вы хотите? Когда рядом со мной персона сорок второго размера, я ног под собой не чую. Мне в самый раз облиться скипидаром, чтобы вновь обрести себя.

— А ваши хозяева? — говорю я, не в силах оторвать взгляд от ее горящих глаз, способных привести к банкротству всех торговцев льдом.

— Что хозяева?

— Их здесь нет?

— Нет, он снимает…

Я делаю вид, что не понимаю, и это мне удается значительно легче, чем уложить ее в постель с первого взгляда.

— Что значит — он снимает?

— В Булони. Они снимают перебивки по сценам во Франции…

— Он режиссер?

Теперь наступает ее очередь играть сцену под титром «Дурачок, как же ты не понимаешь?» Сцена вторая из третьего акта.

— Нет, он актер… Вы пришли из агентства и не знаете, что сдаете дом Фреду Лавми! Я закатываю глаза.

— Фред Лавми!

Конечно же, я знаю этого господина! И вы тоже, очевидно! Актер номер один в Голливуде! Герой огромного количества нашумевших фильмов, среди которых (цитирую по памяти) «Дикая себоррея», «Групповой инстинкт» и, прежде всего, эпохальная лента «Девять с половиной сантиметров», получившая «Оскара». Помните этот фильм? Там капитально воплотился талант Ким Чахоткингер, получившей «Гран-при» туберкулезного санатория в Каннах за лучшую женскую роль.

Я повторяю, входя в роль и одновременно в экстаз:

— О Фред Лавми! — И прокашливаюсь.

В принципе есть от чего, поскольку популярность этого малого распространяется в толпе с быстротой эпидемии легочной чумы.

— Но, — продолжает недоумевать няня, — я думала…

Пора наконец объяснить свою некомпетентность.

— Я недавно работаю в агентстве, а у нас столько домов в найме… Хозяин не рассказал мне, но если бы я знал…

В действительности все газеты трубили о приезде во Францию Фреда Лавми. Он прибыл на борту лайнера «Либерти» вместе с женой, сыном, няней и секретарем. Поскольку он человек по натуре очень простой, то снял этаж в шикарном отеле «Ритц» для себя и виллу в престижном предместье Парижа для своего сына… А Дворец спорта для парковки своих машин не арендовал только потому, что там очень пыльно.

— Вы давно служите у Лавми?

— С рождения Джимми.

— Они клевые ребята?

— Как вы сказали?

Я прикусываю язык. Змея бы на моем месте прикусила другой конец.