Беатрис располагает - [19]

Когда Рэчел увидела это, она почувствовала беспокойство. Что-то случилось. Что-то очень плохое, раз все так угрюмы и молчаливы. И ничего не едят. Что происходит с их обычно дружной и веселой семьей?

— В чем дело, Кэт? — ледяным тоном осведомилась Беатрис, заметив наконец дочь, — почему ты не ешь?

— Не хочу, — Кэт склонилась над тарелкой, пытаясь сдержать слезы.

— Глупости. Ешь.

— Не буду.

— Почему?

— Не хочу, — девушка всхлипнула.

— Хватит реветь. Помни, где ты находишься.

— Кэт, почему ты плачешь? — спросила Рэчел испуганно.

— Не твое дело, — срывающимся голосом ответила та и вскочила с места.

— Сядь, — отрезала Беатрис, — и не устраивай сцен.

Кэт села обратно и зарыдала, уронив голову на руки.

В столовой стояло гнетущее молчание, нарушаемое лишь всхлипами Кэт. Рэчел старалась не смотреть на сестру, чтобы не разреветься за ней следом. Она быстро доела свою порцию и поспешно пробормотав «спасибо», вышла за дверь.

Внезапно, Кэт резко подняла голову и посмотрела на мать:

— Ты не сможешь заставить меня есть, мама, ясно? Я выкину это в окно, и ты мне не помешаешь!

— Делай, что хочешь, мне наплевать.

— О Господи! — девушка схватила свою тарелку и швырнула ее в угол.

На этот раз не выдержал Питер. Он встал и вышел.

— Все разбила, что хотела? — спросила Беатрис у дочери, — если так, то ступай к себе в комнату и успокойся.

— Мама, неужели ты не понимаешь, что я больше так не могу! Не могу, не могу! — она затопала ногами, — лучше умереть!

— Конечно, лучше. Это очень просто. Куда проще, чем подумать или взять себя в руки. Говорю, иди к себе и успокойся.

Кэт вновь заплакала и вытирая капающие слезы, начала подниматься наверх.

Беатрис чрезвычайно аккуратно вытерла рот салфеткой, так как ее руки дрожали. Потом встала и медленно задвинула стул, потому что ей хотелось его пнуть, а после перевернуть стол и разбить все, что там находилось. Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, но ничего не вышло. Вернулся Питер.

— Послушай, Трикси, ты можешь меня выслушать?

— Не желаю, — отрезала она, — не желаю ничего слушать. Мне все ясно.

— Успокойся же. Ты придаешь слишком много значения пустякам.

— Ах, пустякам? Ну, конечно, какой пустяк. Подумаешь, любовницу завел. Или сто любовниц. Ты же у нас такой несчастный и одинокий мужчина. Кстати, как ты развлекался там, во Франции? Занятно было? Как француженки?

— Перестань. Это случилось только один раз.

— Конечно, так я тебе и поверила. Один раз! Расскажи это кому-нибудь другому.

— А ты сама? Как ты здесь жила в одиночестве? — распалился Питер.

— Хочешь про меня поговорить? Не выйдет. Не надо взваливать всю вину на меня. Это к тебе приходила твоя любовница. Ко мне никто не приходит. А если тебе что-то не нравится, то и убирайся к своей Джейн и пусть она тебя утешит. Наверное, она не кричит и не ругается.

— А это верно! — рявкнул он, — здесь кричишь только ты. Ты и твоя взбалмошная дочурка!

— А, это я кричу! Ну, ладно, — Беатрис одним движением спихнула со стола сразу три тарелки и супницу, — я еще и посуду бью. И если ты не заткнешься, следующая тарелка полетит тебе в голову. Что, не нравится? Вот и прекрасно. Не буду тебе мешать. Думаю, я здесь лишняя.

Она вылетела из столовой, взбежала вверх по лестнице и распахнула дверь в комнату Кэт. Девушка сидела на постели с ногами и рыдала, уткнувшись головой в подушку.

— Хватит реветь, Кэт, мне надоело слушать твои вопли.

— Тебе все надоело, — отозвалась девушка, смотря на мать злыми глазами, — тебе наплевать на меня! Ты ничего не делаешь, только кричишь. Может быть, мне уже пора топиться?

— Прекрасно, иди топись! — завопила Беатрис, окончательно потеряв терпение, — иди, раз тебе так нравится чувствовать себя несчастной! Доверши дело до конца! Что ты на меня вытаращилась? Ты только и умеешь, что сперва совершать дурные поступки, а потом реветь. Возьми себя в руки и потерпи немного. В конце концов, я думаю, что делать, а ты только ноешь и требуешь, чтобы я достала тебе мужа из рукава! Но знаешь ли, я не фокусник, ясно? Мне, черт возьми, нужно время! И тишина! — еще громче крикнула она, — понятно?

— Понятно, — очень тихо пискнула Кэт, поспешно доставая платок и вытирая глаза, — я уже молчу.

— Замечательно. А теперь слушай меня. Позови горничную и пусть она упакует все твои вещи.

— Зачем? — испугалась девушка, — ты что, мама? Ты собираешься выгнать меня из дома?

— Ты совсем спятила, — вздохнула Беатрис, — нет, мы уедем вдвоем. А теперь не задавай вопросов и действуй. Это ты хоть умеешь делать?

— Да, конечно, — кивнула Кэт, — сейчас.

Беатрис вышла в коридор и снова спустилась вниз, в холл, где стоял невозмутимый дворецкий. Впрочем, он уже был не настолько невозмутим, так как звуки скандала донеслись до его ушей.

— Арчер, вели заложить карету да побыстрее, — сказала ему Беатрис очень тихим и спокойным голосом, — Лиз, — остановила она горничную, которая собиралась осторожно проскользнуть мимо, — ты мне нужна. Пойдем наверх, соберешь мои вещи.

— Да, миледи, — присела та, кидая недоуменный взгляд на дворецкого.

В доме явно что-то творилось.

Наверх Беатрис подняться удалось, но вот дойти до своей комнаты — нет. Подоспевший Питер схватил ее за руку.