Байки нашего квартала [Про Турцию и турков] - [28]
Меж тем ситуация "три бабы в доме" с каждым днём всё больше и больше становится похожей на затишье перед цунами. Меня до домашних дел не допускают, относятся ко мне не то как к гостье, не то как к чуду чудному - зверьку заморскому, разговаривают при помощи жестов и сладеньких улыбочек и т.п. Я чувствую себя не то смертельно больной, не то хронической дурочкой. Сейчас, в мои почти сорок, я бы плюнула на эти ощущения и согласилась бы с чем угодно, лишь бы не мешали читать, писать и наслаждаться жизнью. Но тогда меня это оскорбляло!
"Не доверяют" , - думала я.
"Не уважают", - думала я.
"Смеются", - думала я.
Правильно, кстати, думала.
И вот однажды, когда в очередной раз у меня просто ОТОБРАЛИ пылесос с такой снисходительной ухмылкой типа "всё равно ты нихрена не можешь, ещё пылесос сломаешь", я вышла из себя. Вышла, как и положено молодым снохам, с мужем в тет-а-тете. Поорала, поревела, потопала ногами. Муж проникся и пошёл наводить порядок. И вот, вернувшись, после этого довольно-таки громкого порядконаведения, он мне сообщил что завтра я буду готовить обед.
Нууу... Обед. И что? Я, кстати, в свои двадцать четыре очень даже умела и салатику настругать, и борщецу наварить, и мясца, и всякого-разного пожарить. Вовсе даже не была я белоручкой и неумехой. Так мне казалось, ага. И наконец-то полученная возможность продемонстрировать "этим турецким козам" своё кулинарное мастерство меня ничуть не испугала, а, наоборот, воодушевила.
"Сейчас я вам покажу КАК НАДО ГОТОВИТЬ!" - подумала я злобно.
"Сейчас вы узнаете, как РУССКИЕ женщины умеют вести хозяйство", - ещё злобнее.
"Сейчас вы поймёте, что вся ваша идиотская жизнь прошла зря и все ваши долмы и пилавы (едва удержалась чтобы не написать "унылое говно") - фигня на оливковом масле.
Всю ночь я не спала - продумывала "убойное" меню. Теперь догадайтесь чем я решила потрясти Константинополь?
Ну дык: салат оливье - раз
селедка под шубой - два
жюльен - три
борщ - четыре
пирожки с капустой - пять
мясо по французски с картофелем - шесть
(хорошо ещё меня на заливное и холодец не торкнуло чесслово :)))
Знакомо, привычно, то что мамы делают на средневажные праздники и то, что почти с детства, умеет делать каждая русская (извините поправочка: советская) барышня.
С утра мы со свекровью направились покупать ингридиенты для вышеуказанного. Надо отдать ей должное, она молчала и даже не морщилась, когда я приобретала отнюдь не бюджетные для Стамбула продукты в типично "русских" масштабах. (ну, как нас учили. Если борща, то ведро. Если салатику, то тазик. Если жюльену, то чтоб не по две кокотницы, а чтоб уж до икоты...) И вот, нагруженные пакетами с исходниками, мы вернулись домой. Я нацепила фартук, платочек и вперёд к плите. Опять же свекровь предложила помощь, но я гордо её отвергла, сказав "вы ЭТОГО не умеете".
Я хоть на руку и не легкая, за четыре часа справилась. Замаялась, правда. Ногами и животом заболела. Но зато у меня на плите пыхтел борщ, в духовке благоухало мясо, а салаты ждали заправки. Пирожки, уложенные рядами, готовились быть засунутыми в печь. А да. Жюльен остывал в ожидании подогрева и посыпания тертым сыром.
Впрочем существовали некоторые мелочи, которые меня несколько смущали.
а)в Турции нет (тогда не было) сметаны, поэтому жюльен я заправила йогуртом
б)купленный нами самый дорогой старый сыр жутко вонял - не благородной плесенью, а именно густым сырным духом
в) тесто, которое мы нашли в продаже (сама бы я не успела) выглядело несколько иначе, чем требуемое
г) то что обладало внешностью селёдки, селёдкой вовсе не являлось, хотя имело какое-то отношение к рыбе. Ага.
д) вкус местного майонеза очень здорово отличался от привычного провансаля
и еще кое-какая чепуха. Но я сочла это все малозначимым.
И вот наступил мой звёздный час.
Я выставила на накрытый парадной скатертью стол праздничный сервиз, нахерачила борща в супницу и водрузила её на стол вместе с пирожками. Там же были поставлены салат оливье и как бы селёдка под шубой. Свекровь опасливо потянулась за пирожком, откусила с бочка и осторожно положила на краешек тарелки. Золовка даже пробовать не стала, лишь только углядела в начинке яйца. "Фууу. Воняет-то как", - сморщилась она на надкушенный матушкой кусочек. - "Кто же с яйцами пирожки делает-то"?
Я разозлилась, но виду не подала, занятая раскладыванием салатов. "Фууу. Воняет как. И лук там. А это что?" - золовка отодвинула тарелку с оливье подальше и почти зажала нос ладонью.
- Курица. Русский салат (оливье в Турции, как и во многих других странах зовут либо русский либо американский салат) делается именно так, а не как у вас из говна! - Огрызнулась я.
- Не знаю. У нас русский салат делают по-другому. Вкусный он. А твой – невкусный. И вонючий.
Селёдку под шубой даже вежливая свекровь, трудно давившаяся до этого "русским" салатом, есть не стала. Едва унюхала рыбный запах и сообразила что сверху натёрта варёная свекла и всё это сдобрено майонезом. "Разве можно рыбу с картошкой вместе? И с бураком? И с..." - округлила глаза золовка, и я поняла что салатная часть мной проиграна. Они просто ЭТО НЕ ЖРАЛИ. Ну, то есть никогда. У них пищевой аппарат не был заточен под такое сочетание вкусов.
2012 год. Ростов-на-Дону. После окончания школы Макар Шорохов отказывается от поездки в Европу и остается в родном городе для того, чтобы раскрыть тайну ростовского подземелья, где пропадают люди. По телевизору крутят сюжеты о древних кладах и таинственных орденах, об оккультных науках и секретных военных бункерах. Но что из этого правда? Макар решает во что бы то ни стало добраться до истины, еще не зная, что ему придется обыграть судьбу и самого дьявола, побывать в ином времени и пространстве, потерять лучшего друга и обрести любовь.
Приключения майора Артура Уинсли и Красавчика Баркера продолжаются. Артур в большевистской Москве. Он все еще следует приказу своего командования вывезти из России собранные контрреволюционным кружком Предметы. Красавчик же намерен устремиться на поиски Гусеницы, чтобы спасти брата. Однако планы приятелей рушатся и благодаря случайности (случайности ли) они снова встречаются. Рядом с ними опять оказывается небезызвестная Мата Хари. Хитрая пронырливая шпионка, как обычно, ведёт двойную игру. Вот только Бабочка, которой она пользуется, путает ей все карты… Исправить ситуацию может или майор, или гангстер… а лучше оба.
У автора этой книги две ипостаси. Есть Лариса Бортникова — писатель-фантаст, один из авторов проекта «Этногенез», лауреат премии «Роскона». И есть Ляля Брынза — блогер, автор ироничных текстов о жизни и любви, о браке и работе, о друзьях и посторонних, о нас обо всех. Под этой обложкой собраны лучшие миниатюры Ляли Брынзы, которые помогут вам разобраться за что ее любят более 16 тысяч читателей в «Фейсбуке».
– А я смог бы спроектировать дирижабль. - Инженер уставился на Полковника. Помолчал ещё с полсекунды. - Я вполне смог бы спроектировать и построить дирижабль.– И мы все бы улетели на Кубу, - прошептала Милка, но её никто не услышал.
Седьмая книга серии «Зеркало» – это шахматная партия на зеркально-гладкой доске. Старая, как мир, игра противоположных начал – Света и Тьмы, созидания и разрушения, технологии и тёмной магии. Две тактики игры – мужская и женская. Кто выйдет победителем? Или противоположности, как это часто бывает, сыграют вничью?
Всё знаю! Про слабый сюжет, про откровенную рядомстоялость со "Звёздным госпиталем", про предсказуемый финал и проч. Но… Пусть будет, а?
Знакомьтесь, Рик Гутьеррес по прозвищу Кошачий король. У него есть свой канал на youtube, где он выкладывает смешные видео с котиками. В день шестнадцатилетия Рика бросает девушка, и он вдруг понимает, что в реальной жизни он вовсе не король, а самый обыкновенный парень, который не любит покидать свою комнату и обожает сериалы и видеоигры. Рик решает во что бы то ни стало изменить свою жизнь и записывается на уроки сальсы. Где встречает очаровательную пуэрториканку Ану и влюбляется по уши. Рик приглашает ее отправиться на Кубу, чтобы поучиться танцевать сальсу и поучаствовать в конкурсе.
Книга современного итальянского писателя Роберто Котронео (род. в 1961 г.) «Presto con fuoco» вышла в свет в 1995 г. и по праву была признана в Италии бестселлером года. За занимательным сюжетом с почти детективными ситуациями, за интересными и выразительными характеристиками действующих лиц, среди которых Фридерик Шопен, Жорж Санд, Эжен Делакруа, Артур Рубинштейн, Глен Гульд, встает тема непростых взаимоотношений художника с миром и великого одиночества гения.
Июнь 1957 года. В одном из штатов американского Юга молодой чернокожий фермер Такер Калибан неожиданно для всех убивает свою лошадь, посыпает солью свои поля, сжигает дом и с женой и детьми устремляется на север страны. Его поступок становится причиной массового исхода всего чернокожего населения штата. Внезапно из-за одного человека рушится целый миропорядок.«Другой барабанщик», впервые изданный в 1962 году, спустя несколько десятилетий после публикации возвышается, как уникальный триумф сатиры и духа борьбы.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.