Крик метался по тоннелю, отражался от стен, дробился на отдельные визгливые ноты, собирался обратно — в нутряной утробный вой. Живые люди так не кричат. Это звук самой смерти — из раззявленного рта того, кто уже одной ногой в могиле. А то и двумя.
По тоннелю, спотыкаясь, отталкивая друг друга, чиркая плечами по стенам — до разодранных рукавов, до крови, — бежали двое. Задыхались, отплевывались густой пеной, дышали надрывно — будто у каждого в груди не легкие, а захлебнувшиеся воздухом кузнечные меха.
Крик догонял их, подхлестывал, заставлял бежать все быстрее — хотя, казалось, невозможно, просто невозможно быстрее — в темноте, исчерканной полосами налобных фонариков, по неровному выщербленному полу.
Вдруг голос кричащего сзади всхлипнул и погас — будто кто-то выключил человека. Нажал на кнопку, прихлопнул громадной ладонью. И тишина. Ватная, плотная, давящая на уши... Вдвойне страшная — на контрасте. Бегущие затормозили. Прислушались. Один с кряхтением нагнулся, чтобы затянуть шнурки на ботинках — во время бега ему все время чудилось, что вот-вот они развяжутся, он споткнется и тогда... Лучше не думать. Другой привалился к стене и прерывисто выдавливал из себя воздух, раззявил рот, как подлещик на рыбном прилавке.
Тишина длилась и длилась, мерзко-тягуче, как черная растянутая жвачка в челюстях подземелья, прерываясь только звуком капающей с потолка воды.
Кап.
Кап.
Кап.
Кап. Кап. Шлеп.
Шлеп. Шлеп-шлеп-шлеп.
Гх-кки-и-и-и-и-ххи-ххи...
Взрослый бородатый мужик, отслуживший в горячих точках, один из лучших спелеистов в России — более тридцати пройденных пещер и катакомб, — в голос смеявшийся раньше над ужастиком про подземных тварей, возрастом под сорок лет, ростом под два метра, всхлипнул — истерично, отчаянно, испуганно, совсем по-детски, — дернулся от стены и побежал дальше. Его товарищ неуклюже вскочил, споткнулся, ткнулся ладонями и коленями об пол, зарычал от ужаса, подобрался и бросился следом.
В ушах стучала кровь, барабанили глухие молоточки:
— Только бы, только бы, только бы уйти!
— Хи-хи-ххи-и-и-и-и-и-и! — смеялась у них за спинами темнота.
* * *
Девица с экрана телевизора бубнила — как это всегда бывает в передачах про инопланетян, древние цивилизации и экстрасенсов, чуть снисходительно, с презрительно-ученой интонацией. Мол, будьте счастливы, что переключились на наш канал — именно здесь откроются все тайны бытия. Забудьте обо всем, чему вас учили в школе, перестаньте пользоваться здравым смыслом — и мы в лучшем виде расскажем об этом странном и непознаваемом мире:
— ...И вот в пятнадцатом веке на Дон неожиданно приходит целый отряд — возглавляет его известный венецианский политик и военачальник, Иосафат Барбаро. Достоверно известно, что его политическая деятельность была лишь прикрытием — тогда в Европе параллельно с христианством существовало множество тайных сект, поклонявшихся древним африканским и азиатским богам: Мардуку, Осирису, Исиде... И Барбаро принадлежал к одной из таких сект — Красной церкви или Церкви крови. Возможно, именно с этим связаны раскопки, которые он вел на Кобяковом городище. Что же искал у нас, под Ростовом, этот оккультист?
Камера скользнула по буровато-серым развалинам. Фокус поменялся, картинка медленно «проехала» вдоль заросшего мхом шва между кирпичами. Вновь смена ракурса — разбитая грунтовка, справа от нее — горы угольной крошки, перемешанные с битым стеклом и гнилой ветошью. Слева — похожие на толпу призраков сизые болотные заросли. Топорщилась арматуринами, масляно блестевшими на солнце, свалка. И титры: «Совсем рядом с Кобяковым городищем, фактически над ним, в конце девятнадцатого века был построен стекольный завод».
Девицу сменил мужчина-ведущий — эдакий Индиана Джонс свежей формации, в куртке болотного цвета с небрежно завернутыми рукавами. Он шел по грунтовке, щурясь на солнце, а камера ехала за ним следом, изредка выхватывая крупные планы: мужественный небритый подбородок, широкий пояс с прицепленным к нему карабином, объемистые карманы на штанах.
— Но не все тайны городища связаны со Средневековьем. Программа «Копатели» решила провести независимое журналистское расследование, связанное с сетью катакомб под Кобяковым — в шестидесятые годы прошлого века военные хотели строить здесь подземный бункер, но в один прекрасный день все инженеры бесследно пропали. А жители Аксая просыпались по ночам от гула, скрежета и сотрясения почвы, которое волнами шло от этих самых катакомб...
— Бредятина, — резюмировала блондинка в розовом спортивном костюме, поставила пузырек с лаком на тумбочку рядом с диваном и помахала растопыренными пальцами. — Лучше фэшн или «Муз-тв» какое-нибудь. Карин, можешь переключить? У меня ногти еще не высохли...
Черноволосая девочка с острым кукольным подбородком усмехнулась и щелкнула пультом.
* * *
— Вы уверены, что это не розыгрыш? Не спектакль, устроенный для того, чтобы напугать вас? — Сергей Александрович говорил спокойным, ровным голосом. Только зажатая в пальцах сигарета уже дотлела почти до самого фильтра, и на матово-ореховой поверхности стола лежала короткая дорожка пепла. Зажег — и ни разу не затянулся. — Сколько денег вам нужно для того, чтобы продолжать исследования?
