Байки кремлевского диггера - [12]

С тех пор фраза хочу, чтобы мальчика Витю колбасило была у нас вместо приветствия, когда мы встречались с Пинскером на кремлевских брифингах, тематика которых становилась все более и более соответствующей. Всего через несколько месяцев путинская пресс-служба отрезала Дмитрия Пинскера от всех кремлевских источников информации как представителя вражеского оппозиционного медиа-холдинга Гусинского. Причем большинство журналистов кремлевского пула кто молчаливо, а кто и активно, поддержал эти репрессивные действия по отношению к коллеге. А вскоре Димка, которому исполнилось всего тридцать лет, трагически погиб. Странно, но так уж получилось, что запомнила я его именно таким: кельнский вечер после саммита, ярко освещенный трамвай. И мы – счастливые, беззаботно хохочущие над поролоновыми колесами, и не знающие своего будущего.

* * *

Кстати о колесах: к зданию саммита Большой семерки в этом вольном, сибаритском рейнском городе я добиралась всегда не иначе как верхом на взятом здесь же напрокат велосипеде. Под ненавидящими, и в то же время несытыми взглядами тупо попивающих пивко кремлевских чиновников.

Словом, курортная жизнь била ключом. Иногда нашему безбедному отдыху под дедушкиной десницей мешали только уличные антиглобалисты, преследовавшие нас с Ельциным из города в город, с саммита на саммит, прямо как в бунюэлевском Смутном объекте желания. Из-за этих ребят любой приличный город сразу же начинал вонять жженой помойкой: они с неправдоподобной быстротой сначала загаживали все центральные улицы, а потом их же еще и поджигали.

Никогда не прощу им тот помоечный аромат, что во время саммита Большой семерки в Бирмингеме примешался к нежнейшей курице карри в местном индийском ресторане. Из распахнутых окон которого нам как раз хорошо были видны баррикады и зарево антиглобалистских пожарищ.

Глава 3 БОРИС ЕЛЬЦИН, ЖИВОЙ И МЕРТВЫЙ

Может, со стороны кому-то это и покажется геронтофилией, но абсолютно все, без исключения, девушки кремлевского пула любили нашего Дедушку Ельцина нежнейшей, заботливой любовью.

– Что-то у Бориса Николаевича появилась какая-то странная, неприятная манера причмокивать. В чем дело? – периодически строго спрашивала президентского пресс-секретаря в кулуарах какая-нибудь из моих коллег.

– Знаю… Спасибо, что подсказали. Ему просто недавно зуб неудачно вылечили… – отчитывался споуксмен.

– А вы не могли бы все-таки вставить Ельцину в ухо горошину? Сейчас же все-таки изобрели уже хорошие, совсем маленькие слуховые аппараты. Потому что иначе все думают, что проблемы у президента – не со слухом, а с головой… – заботилась другая фрейлина.

– Мы подумаем об этом… Но вы учтите: правое ухо у Бориса Николаевича практически совсем не слышит. И поэтому, когда все потешаются, что я Борису Николаевичу якобы все время разъясняю вопросы, потому что президент якобы не адекватен или не понял – на самом-то деле Борис Николаевич просто-напросто вопроса не расслышал, а я элементарно повторяю ему все в левое ухо, – трогательно объяснял нам в неофициальных беседах Сергей Ястржембский.

И мы доверчиво старались кричать президенту свои вопросы именно в левое, действующее ухо.

– Борис Николаич, а правда ли то, что вы вчера в Москве сказали, что уже договорились с Кофи Аннаном о поездке в Ирак? Вы можете это подтвердить? Ведь уже поступила противоположная информация, что Аннан отказался от поездки из-за отсутствия мандата ООН, – невинно интересовались мы у Ельцина на церемонии встречи в президентском дворце в Риме.

– Нет! Неправда! Я такого никогда не говорил! Это – дезинформация!– возмущенно отпирался Ельцин. – Я?! В Ирак?! Не-е-ет! Я в Ирак не поеду! Я такого никогда не говорил!

– Да не вы, а Ан-нан, Ан-нан! – хором по слогам кричали журналисты кремлевского пула, честно стараясь, как нас и просил Ястржембский, заходить слева.

Или в Бирмингеме, на саммите G7 плюс Россия, Ельцин, видимо, исключительно из-за проблем со слухом, начинал вдруг разговаривать с самим собой, да еще и через переводчика.

– Вы опоздали! – упрекал он лидеров ведущих индустриальных стран, придя на встречу раньше всех.

Переводчик транслировал эту фразу. Однако потом, пока все рассаживались, английский толмач тоже начал работать. А наш переводчик, по чистой случайности, услышав фразу вы опоздали на английском, решил еще раз перевести ее на русский.

– Я?! Я опоздал?! – негодовал Ельцин, услышав свою же собственную фразу в наушнике. – Это вы все опоздали!!!

Трудно передать на словах, как же мы все радовались, когда наш родной Дедушка мог долгое время твердо держаться на ногах и не говорил на публике глупостей! Потому что, когда он делал наоборот, нам, сопровождавшим его в поездках, хотелось как минимум разреветься, а как максимум – провалиться сквозь землю.

Стокгольмский кошмар

Когда кто-нибудь произносит слово Стокгольм, у меня до сих пор все холодеет внутри. И не у одной меня, а еще у трех десятков журналистов и политиков, которые в начале декабря 1997 года решили прокатиться вместе с российским президентом в Швецию.

Началось все с того, что Ельцин чуть не женил Немцова на шведской кронпринцессе Виктории. На официальном королевском приеме российский президент, подняв бокал шампанского, вдруг подозвал к себе первого вице-премьера, кивнул на дочку шведского монарха и потребовал: