Батарейцы - [41]

— Это уже другой вопрос. Ты мне скажи, орудие замаскируешь так, чтобы фрицы его не обнаружили?

— Что ж, это можно… Это можно, — медленно начал командир орудия, видимо, еще не совсем понимая, чего хочет от него Васнецов. Наконец, поняв замысел лейтенанта и сам заразившись его возбуждением, горячо и убежденно закончил: — Товарищ лейтенант, все сделаем, как в сказке. Замаскируем — хоть неделю смотреть будут, ничего не заметят. Это проще пареной репы. Уберем в сторону сенцо, отроем окопчик, в него орудие и этой же прошлогодней травкой замаскируем. Да так, что комар носа не подточит.

— Ну тогда пошли к расчету. Там поговорим подробнее…

У орудия царило возбуждение. Васнецов подробно объяснил свой план — рискованный, предельно дерзкий. Нужно было переправить ночью орудие по болоту на островок с копнами. Замаскировать орудие, укрыв его под копной сена. Потом замаскироваться самим и ждать выхода фашистских танков. Как только танки выйдут на высотку, внезапным огнем уничтожить оба сразу.

— Дальность метров четыреста, так что мы их, как орешки, щелкнем — это раз… Бить по бортам — это два… Ну а три — мазать нельзя. Нам дано право на два выстрела. По снаряду на танк… Успеешь? — в упор спросил Васнецов у наводчика.

— Успею, товарищ лейтенант! Еще как успею!

Долго еще у орудия шел разговор. Взвешивали все до мелочей: и как лыжи для орудия сделать, чтобы в болоте не увязли, и как тропу проложить, чтобы немцы ее не засекли даже с воздуха, и еще много-много разных вопросов было обговорено. Когда споры умолкли и все было решено, лейтенант пошел к командиру батареи.

Старший лейтенант Портянов выслушал Васнецова. Долго смотрел на него. Затем, покачав головой, сказал:

— Не чуди, Коля! Ни расчета, ни орудия после первого выстрела не будет. Фашисты вас живьем сожрут и пикнуть не дадут. Да и от Бати влетит. Тебя он прислал к нам изучать противника. А тут…

— Минута нужна. Одна минута! Два выстрела, а там уйдем. Фрицы к нам не сунутся, они болота боятся, — уговаривал Васнецов командира батареи.

— Ну ладно, иди готовь все, а я свяжусь с командиром полка. Если разрешит, сам к тебе приду, — сдался в конце концов старший лейтенант…

В заботах, тревогах и подготовке к этой маленькой, но отчаянной вылазке время летело быстро. Васнецов не заметил, как подошла пора начинать задуманное.

Короткая летняя ночь опустилась на болота и перелески нейтральной полосы. Над темными провалами гнилой воды, над зарослями осоки стлался густой туман. Очертания кустов расплывались в пелене и принимали причудливые формы, заставляя вздрагивать и настороженно вглядываться в мягкую серую мглу. Голоса стали глуше. Высоко-высоко в небе просматривались звезды, но тут над болотом густыми волнами плыл и плыл туман.

Васнецов и Фадеев осторожно двигались впереди орудия, прощупывая тропу длинными жердями. Казалось, тропа была хорошо знакома — дважды прошли по ней артиллеристы. Но то было вчера, а сегодня ночью все представлялось другим, новым.

Эти пятьсот метров прошлой ночью были тщательно подготовлены артиллеристами и соседями-пехотинцами. В особо трудных местах сделали настил из жердей, немного утопив его в болоте, чтоб не просматривался. Неприметными вехами обозначили маршрут. На сухом участке подготовили огневую позицию, а рядом капонир — для укрытия пушки. Немного в стороне накануне ночью вырыли окопчики для расчетов. Замаскировав все, усталые, вымокшие, вернулись в расположение взвода.

— Ну, черти болотные, сушиться и спать! — скомандовал Васнецов и, доложив командиру батареи о проделанной работе, тоже попробовал было уснуть.

Сон не приходил, одолевала тревога. Все ли хорошо сделали, не заметят ли чего фашисты? На рассвете лейтенант долго наблюдал за поведением противника, придирчиво всматривался в знакомую картину нейтральной полосы. Постепенно тревога отступала — все было спокойно.

— Ни черта фрицы не заметили, — успокоил Николая командир стрелкового взвода.

К вечеру на огневую позицию пришел командир батареи Портянов.

— В случае чего огоньком поддержим. Командир полка договорился с начальником артиллерии дивизии. У них там все пристреляно, — обрадовал он Васнецова.

Времени еще оставалось много, и они несколько раз разбирали с орудийным расчетом подробности предстоящего поединка. Ждали ночи…

И вот они уже на болоте.

Тихие сполохи осветительных ракет и редкие пулеметные очереди были привычны и, казалось, совсем не нарушали спокойствия тихой летней ночи. Небольшая группа людей медленно двигалась по болоту. И только когда осветительная ракета повисла вверху, лейтенант скомандовал:

— Ложись!

И все замирало: орудие, по самый лафет утонувшее в болотной жиже; люди, тянувшие его. И тогда даже им, Васнецову и Фадееву, трудно было различить в этих бесформенных темных пятнах своих товарищей.

Гасла ракета, и опять звучала тихая команда «Вперед!», поднимавшая артиллеристов. Натягивались лямки, и на солдатские плечи наваливалось орудие. Под ногами чавкала жижа, неохотно выпуская из своих тисков орудие и людей. То и дело слышались неясные всплески — значит, оступился кто-то, шагнул в болото по пояс, а то и по самую шею…