Батальон крови - [9]
Гриша вернулся к аппарату. Позже с улыбкой подошел комбат. Он доложил, что высоту они держат, но потери очень большие, нужна поддержка артиллерии. Киселев развернул планшет и стал называть координаты удара. После чего сел на ящик, достал махорку, скрутил сигаретку и протянул ее Григорию.
— Как звать-то тебя, спаситель ты наш горластый? — при этом он почесал мизинцем то самое ухо, в которое кричал Гриша.
— Рядовой Михайлов!
— Понятно. А звать как?
— Григорий.
— Молодец, Григорий, не растерялся. Слушай, а ты ведь вчера прибыл еще днем?
— Да.
— Значит, ты вместе с нами эту высоту брал?
— Да.
— Ну, ты герой. А чо ж сразу-то так не орал? Всех фрицев бы распугал, — произнес комбат и залился смехом. Его поддержали остальные. Но один коренастый паренек с грязным лицом подошел и с серьезным видом произнес:
— Спасибо! — потом он так же серьезно повернулся к сидящим офицерам и стал говорить:
— Пробираюсь я, значит, по окопу — стреляю. Комбата прикрываю. Вдруг, раз — и тишина. Глаза открываю — темно. Носом нюхаю — земля. Думаю: все — в могиле. Вдруг, эта моя могила как заорет! — он повернулся и посмотрел на Гришу, а все вновь закатились смехом.
Только теперь Григорий рассмотрел погоны этого человека — лейтенанта Иванова и, присмотревшись, заметил сквозь грязь на его лице красноту. Лейтенант похлопал Гришу по плечу еще раз и, вновь съязвив, поблагодарил: «Молодец — горластый!»
Гриша сидел и стеснялся, а весь штаб смеялся над молодым бойцом. Он не мог понять, почему эти люди издеваются, ведь он на самом деле спас их. Неужели это истерика. Атака еще не закончена — там, совсем рядом, идет сражение, и гибнут люди, а они здесь ржут, как лошади. Нет бы, на самом деле поблагодарили. Где-то недалеко снова разорвалась бомба, и в ДЗОТ залетели ошметки земли, а офицеры рассмеялись еще больше. Тут в голову Гриши пришла неожиданная мысль: откуда она пришла, он и сам не понял.
— Товарищ комбат, разрешите обратиться к товарищу лейтенанту?
— О, какой, — произнес лейтенант.
А комбат, немного успокоившись, посмотрел на солдата и спокойно ответил:
— Разрешаю!
Гриша медленно подошел к лейтенанту Иванову и стал пристально смотреть на его рот.
— Что, рот узнал? Он ведь один из земли торчал? — снова стал шутить Иванов.
— Да, так точно узнал! Только… — Григорий замолчал.
— Что только? — строго спросил комбат. — Договаривай, раз начал, — приказал он.
И тут Гриша, сам не зная почему, выдал:
— Только вот, товарищ комбат, я не сразу понял, что это рот лейтенанта — показалось мне, что это жопа! И мысли странные пришли: подумал — как это? Чья-то жопа рядом с лицом комбата. А когда увидел, что она плюется, вот, ей Богу, перекреститься хотел, — произнес Григорий и сам испугался — оттого, что вспомнил Бога. Ему стало не по себе, ведь он совсем недавно вступил в комсомольскую организацию.
Все, кто были в ДЗОТе, упали на пол. Они просто не могли смеяться. Офицеры держались за животы, а комбат, как резаный поросенок, верещал: «Щас обоссусь!»
Где-то в двух шагах взрывались осколочные снаряды. Их осколки в унисон смеху ударяли о стены ДЗОТа, кто-то совсем рядом погибал, а здесь, в этом месте, на какое-то время война отступила — она ничего не могла сделать с этими людьми. До поры она отвернулась, словно решив: «Авось потом отомщу!». А сейчас война жалела и любила тех, кто украшал ее стонущую кровавую землю смехом, побеждающим смерть.
— Молодец! Свой! Налить ему сто грамм! — приказал комбат. И в этот же момент снова выросла непонятно откуда огромная фигура старшины. Он протянул Григорию флягу и кусок хлеба с салом. Гриша выпил, занюхал, заел, посмотрел на довольные лица и глубоко вздохнул.
Иванова тут же прозвали Жопа-морда, с несколькими вариациями: Мордожопин и наоборот Жопомордин. Лейтенант не обиделся — он был веселым человеком. Ушел с ротой на правый фланг и исчез без вести. О нем еще долго вспоминали, и казалось: этот человек жив и находится в батальоне. Совсем не верилось, что он умер. В том, что он погиб, сомнений не было. Правый фланг артиллерия немцев сильно потрепала, выжило лишь несколько человек. Они рассказывали, как мощные взрывы рвали людей на куски, смешивая остатки их тел с грязью, превращая все это в кровавое месиво. Но это было позже, а теперь Гриша, выпив спиртику, подобрел, повеселел и совсем забыл о войне. Комбат вернул его в реальность:
— Как связь, солдат? — спросил он.
— Сейчас проверю.
Григорий снял трубку и понял, что линия перебита.
— Связи нет. Нужно тянуть, — ответил рядовой Михайлов. Он тут же очнулся, схватил катушку с проводом и стал протискиваться в проход, но комбат остановил его.
— Иванов! Дай ему пару человек для прикрытия.
— Есть, — ответил лейтенант.
Ротный высунулся из ДЗОТа, позвал двух солдат и приказал им прикрывать молодого связиста.
Улыбки и смех кончились. Война вернулась, и теперь было главное — удержать высоту! А для этого, как всегда, нужна была связь.
Григорий вышел из ДЗОТа, пригнулся и в сопровождении двух солдат пополз к старым позициям. Сначала он пластался вдоль провода, пытаясь найти разрыв, но позже понял, что линия пострадала сильно. В таком артобстреле линии долго не живут, тем более, на таком маленьком пятачке земли, называемом высоткой. С этой стороны ползти было легче. Сама высота защищала от пуль, но прилетающие с той стороны снаряды не оставляли в покое эту землю. Причем они взрывались там, где их совсем не ждали. Одни улетали дальше, вперед, к самому подножию холма, другие взрывались на старых немецких позициях.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В первые же дни Великой Отечественной войны ушли на фронт сибиряки-красноярцы, а в пору осеннего наступления гитлеровских войск на Москву они оказались в самой круговерти событий. В основу романа лег фактический материал из боевого пути 17-й гвардейской стрелковой дивизии. В центре повествования — образы солдат, командиров, политработников, мужество и отвага которых позволили дивизии завоевать звание гвардейской.
Полк комиссара Фимки Бабицкого, укрепившийся в Дубках, занимает очень важную стратегическую позицию. Понимая это, белые стягивают к Дубкам крупные силы, в том числе броневики и артиллерию. В этот момент полк остается без артиллерии и Бабицкий придумывает отчаянный план, дающий шансы на победу...
Это невыдуманные истории. То, о чём здесь рассказано, происходило в годы Великой Отечественной войны в глубоком тылу, в маленькой лесной деревушке. Теперешние бабушки и дедушки были тогда ещё детьми. Героиня повести — девочка Таня, чьи первые жизненные впечатления оказались связаны с войной.
Воспоминания заместителя командира полка по политической части посвящены ратным подвигам однополчан, тяжелым боям в Карпатах. Книга позволяет читателям представить, как в ротах, батареях, батальонах 327-го горнострелкового полка 128-й горнострелковой дивизии в сложных боевых условиях велась партийно-политическая работа. Полк участвовал в боях за освобождение Польши и Чехословакии. Книга проникнута духом верности советских воинов своему интернациональному долгу. Рассчитана на массового читателя.
«Он был славным, добрым человеком, этот доктор Аладар Фюрст. И он первым пал в этой большой войне от рук врага, всемирного врага. Никто не знает об этом первом бойце, павшем смертью храбрых, и он не получит медали за отвагу. А это ведь нечто большее, чем просто гибель на войне…».
Кто он — палач, убивший декабрьским днем 1981 года народную любимицу, замечательную актрису Зою Федорову? Спустя годы после рокового выстрела полковник Костенко выходит на его след. Палач «вычислен», и, как это часто бывает, правосудие оказалось бессильно. Но не таков Костенко, чтобы оставить преступника безнаказанным…
В ночь на 22 июня 1941 года при переходе границы гибнет связной советской армейской разведки. Успевший получить от него документы капитан-пограничник таинственно исчезает вместе с машиной, груженой ценностями и архивом. На розыски отправлена спецгруппа под командованием капитана Волкова. Разведчикам противостоит опытный и хитрый противник, стремящийся первым раскрыть тайну груза.Роман является вторым из цикла о приключениях советского разведчика Антона Волкова.
В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха.
Повесть «Противостояние» Ю. С. Семенова объединяет с предыдущими повестями «Петровка, 38» и «Огарева, 6» один герой — полковник Костенко. Это остросюжетное детективное произведение рассказывает об ответственной и мужественной работе советской милиции, связанной с разоблачением и поимкой, рецидивиста и убийцы, бывшего власовца Николая Кротова.