Батальон крови - [23]
— Когда?
— Не знаю. Сегодня нужно на связь ночью выйти.
— Все, я тебя прикрою. Валяй, пацан. Пока передышка выдалась, гуляй казак!
— Спасибо.
— Потом благодарить будешь. Когда выживем и войну обманем.
— Обманем?
— А ты как думал? Под ее дудку плясать нельзя. Сожрет! Не успеешь оглянуться!
— И как же обмануть Войну, что бы выжить?
— Не верь в свою смерть и все!
— Вот я не верю.
— Здорово. Я тоже не верю, что погибну. Нужно честно не верить, а не сомневаться или там надеяться, что повезет. Не верить и все! Вот тогда сработает!
— Понял, товарищ капитан! Разрешите идти?
— Валяй, только Титову обходи. А то я смотрю, ты ей ящики носишь.
— А что, с офицерами нельзя?
— Да нет, можно, все мы люди, но она невезучая. Все кто с ней пытались, погибли. Она словно билет к смерти. Вот такая невезучая баба!
— Вы же сами говорите: не верить в смерть?
— Это другое. Это негласные правила войны, нет, не суеверия, а именно правила. Не хочет она этой девке любовь давать и не дает. Меченная она.
— Чем меченная?
— Смертью, Гриша. Это как проклятие — лучше погибнуть, чем такое терпеть. Бог красотой наградил, а война поиздеваться решила.
— Ну а я-то здесь причем? Мою, Таня зовут.
— Ну и молодец, раз только с одной. Так и надо. И еще одно правило! Никого не жалей! Как только начнешь жалеть — считай, приговорил человека. Вот у меня год назад паренек пришел, на сына моего похожий. Я его прятать стал, жалеть, в атаке прикрывал. Неделя и все — погиб. С ним три дурня приехали, так до сих пор воюют. Вот так! Понимай мои слова как хочешь!
— А я их правильно понимаю.
— Молодец. Иди, куда ты там хотел?
— К старшине, посмотреть, что осталось. Он просил все посчитать, сколько катушек надо. А я и не знаю расстояние. Где линия фронта?
Киселев вышел из штаба и спросил:
— Видишь, белый кирпичный дом? -Да.
— Вот это и есть линия фронта.
— А почему немцы не стреляют, раз они так близко?
— Они чуть дальше. За минным полем, в укрепленных фортах и ДЗОТах. Мы вот тоже туда подойдем и встретимся нос к носу. Это первый рубеж перед городом-крепостью. Слышал что там?
— Да, Кенигсберг.
— Вот именно. Но, до него, еще дойти надо.
— Дойдем.
— Молодец, правильно делаешь, что веришь. А с подружкой твоей поступим так: ты меня отзывай в сторонку и предупреждай насколько уходишь. Делай это, как бы по форме. Пусть все думают, что ты мне обстановку докладываешь. А то, здесь стукачей, как грязи на дороге.
— Да, грязи на дороге много.
— Вот-вот, будь аккуратней, зря ни с кем, ни о чем, понял?
— Так точно!
— Вот и молодец, — произнес комбат и вернулся в штаб, а Гриша подошел к ящикам и решил закурить.
Он еще курил мало, не привык. В учебке махорку не давали, в интернате тем более, но теперь, здесь — на фронте, он, как и все бойцы, нашел в этом деле для себя успокоение, отдых и возможность подумать и помечтать. Раскурив самокрутку, он увидел спешащую Березкину. Она со своей огромной медицинской сумкой шла мимо.
— Ну что, как устроилась? — спросил Гриша.
— Нормально, там в землянке. Ты почтальона не видел?
— Нет, самому письмо отправить надо.
— Давай. Я его обязательно сегодня найду. Заодно и твое отдам.
— Что, любимому, каждый день по письмецу.
— Нет, маме, она болеет. Не хочу ее волновать. Каждый день пишу что жива, а ей от этого спокойней.
— Извини!
— Ничего, все так думают, это только тебе я рассказала о матери.
— Доверяешь? — с улыбкой спросил Григорий.
— Дурак ты, слепой.
— Не понял. Юль ты что? Неужели понравился?
— Я на фронте не влюбляюсь — боюсь. Но хорошие чувства к некоторым малосообразительным радистам могу испытывать.
— Ты ж меня совсем не знаешь?
— Знаю Гриша. Война научила в людях разбираться.
— Юль, я тебя обманывать не хочу, но у меня…
— Ничего не говори! Если кто-то есть — хорошо. А то, раз — и не станет. Сам знаешь, где мы.
— Знаю. Спасибо тебе!
— За что?
— Да так, за дружбу.
— Давай письмо уже, а то сейчас начнешь рассказывать о трудном детстве.
— А что, детство у меня было как у всех — голодное. Если оно вообще было? — с неожиданно появившейся грустью ответил Гриша. Он достал из гимнастерки письмо и отдал его Юле.
— Правильно свернул. Где научился?
— В учебке. Был у меня учитель — фронтовик. Он многому нас научил, и говорил: «Как сложишь письмо — так оно и дойдет».
— Ладно я пошла. Ты где сегодня?
— Не знаю. Пока здесь, в штабе.
— А, ну ладно я, если что, забегу. Сегодня только перевязки — троим — отдыхаем.
— Да, война ушла вперед.
— Нет Гриш, здесь она. Ты не верь — это не та свобода и отдых. Притаилась она, война! И смерть тоже здесь, никуда не ушла.
— Ты, так серьезно об этом. Пару недель здесь простоим, воевать не будем. Ушла она вперед — там теперь враг, — он показал рукой, на дом виднеющийся у горизонта.
— А минное поле, вон оно. С дороги шаг в сторону — смерть.
— Ну ладно, ты мне лучше скажи, где такую телогреечку раздобыла.
— У старшины. Ты тоже сходи, возьми. Нам с тобой по полю лазить, а не в окопе сидеть — удобнее и теплее, зима скоро, между прочим. И ночи уже холодные. Ты ж не станешь каждый раз для меня костер целую ночь жечь.
— Не знаю, как получиться. А что, машина к старшине пришла?
— Да. Час назад.
— Хорошо. Пойду и я схожу. Он там у кухни?
В этой книге, написанной в июле 1941 года, великий русский писатель Алексей Николаевич Толстой даёт описание звериной сущности идеологии фашизма. Приведены факты жестокого отношения гитлеровских захватчиков к населению порабощённых европейских государств.
В книгу известного советского писателя И. Герасимова «На трассе — непогода» вошли две повести: «На трассе — непогода» и «Побег». В повести, давшей название сборнику, рассказывается о том, как нелетная погода собрала под одной крышей людей разных по возрасту, профессии и общественному положению, и в этих обстоятельствах раскрываются их судьбы и характеры. Повесть «Побег» посвящена годам Великой Отечественной войны.
Новый роман-трилогия «Любовь и память» посвящен студентам и преподавателям университета, героически сражавшимся на фронтах Великой Отечественной войны и участвовавшим в мирном созидательном труде. Роман во многом автобиографичен, написан достоверно и поэтично.
Книга написана офицером-комбатом, воевавшим в Афганистане. Ее сила и притягательность в абсолютной достоверности описываемых событий. Автор ничего не скрывает, не утаивает, не приукрашивает, не чернит. Правда, и только правда — суровая и беспощадная — лежит в основе командирских заметок о пережитых событиях. Книга рассчитана на массового читателя.
Эта книга — одно из самых волнующих произведений известного болгарского прозаика — высвечивает события единственного, но поистине незабываемого дня в героическом прошлом братской Болгарии, 9 сентября 1944 г. Действие романа развивается динамично и напряженно. В центре внимания автора — судьбы людей, обретающих в борьбе свое достоинство и человеческое величие.
В документальной повести рассказывается о москвиче-артиллеристе П. В. Шутове, удостоенном звания Героя Советского Союза за подвиги в советско-финляндской войне. Это высокое звание он с честью пронес по дорогам Великой Отечественной войны, защищая Москву, громя врага у стен Ленинграда, освобождая Белоруссию. Для широкого круга читателей.
Кто он — палач, убивший декабрьским днем 1981 года народную любимицу, замечательную актрису Зою Федорову? Спустя годы после рокового выстрела полковник Костенко выходит на его след. Палач «вычислен», и, как это часто бывает, правосудие оказалось бессильно. Но не таков Костенко, чтобы оставить преступника безнаказанным…
В ночь на 22 июня 1941 года при переходе границы гибнет связной советской армейской разведки. Успевший получить от него документы капитан-пограничник таинственно исчезает вместе с машиной, груженой ценностями и архивом. На розыски отправлена спецгруппа под командованием капитана Волкова. Разведчикам противостоит опытный и хитрый противник, стремящийся первым раскрыть тайну груза.Роман является вторым из цикла о приключениях советского разведчика Антона Волкова.
В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха.
Повесть «Противостояние» Ю. С. Семенова объединяет с предыдущими повестями «Петровка, 38» и «Огарева, 6» один герой — полковник Костенко. Это остросюжетное детективное произведение рассказывает об ответственной и мужественной работе советской милиции, связанной с разоблачением и поимкой, рецидивиста и убийцы, бывшего власовца Николая Кротова.