Бастион: Ответный удар - [12]

– Какого надо? Гудишь тут…

– Скажи Михалычу, Туманов по его душу.

Опухший чего-то проворчал и убрался в дом. Через пять минут вернулся, дохромал до ворот гаража – вровень с забором – принялся возиться с висячим замком. Отпер, распахнул ворота, ушел внутрь.

Задняя стена гаража была переоборудована в еще одни ворота – уже открытые. Туманов проехал гараж, теплицу, где грядки теснились у боковых стенок, а стекла в рамах не только никогда не мыли, но и намеренно пачкали, и оказался в новом гараже – подземном. Компанию «Кадету» составили «БМВ», ниссановский джип и замызганная «четверка». Гостя встретил и молча сопроводил на поверхность молчаливый шкаф с кобурой под мышкой. В доме, снаружи неотличимом от других обшарпанных изб местного частного сектора, а внутри обилием ковров и быттехники напоминавшем склад хозяйственного магазина, ждал коротконогий, почти квадратный крепыш с белым шрамом в пол-лица – Меченый, он же Гальян.

Виктор Михайлович Галеев криминальную карьеру начал резко – с ограбления в 79-м в составе банды покойного Студента склада «Ювелирторга». При обыске, кроме старенького «ТТ», обнаружили числящееся по списку кольцо с маленьким бриллиантиком, и один слушатель из сокамерников выдал Галееву кличку (Гальян, по фене – бриллиант). Отсидев пару пятилеток, Гальян активно включился в рэкет – не забывая добрых воровских традиций, но и не брезгуя злыми бандитскими. На первые роли не выступал. Обходили молодые и наглые. Не возглавлял фирм, не вступал в партии, не выставлял свою кандидатуру на выборах. И в тяжелые времена Чрезвычайного положения, когда Рустам-апельсин, купивший титул вора в законе за пол-лимона зеленью, предпочел сбежать, Вяза и Малыша пристрелили «при попытке сопротивления», а Бондарь просто исчез, унаследовал район. Не построив особняка в веселые годы демократии, Гальян так и остался жить в Нахаловке. Вокруг «резиденции» надежно прикормленные соседи, никакой спецназ втихую не подберется. Заборы, плетни, «ягодный» кустарник, непролазная грязь летом и лед зимой. Дом, впрочем, обставил, проведя горячую воду и телефон, а заодно – подземный ход в подвал возведенной в девяносто девятом элитной многоэтажки, где Гальяну принадлежала квартира, оформленная на чужое имя.

– Что скажешь, Туманов? – Присесть и угощения с разносолами не предлагал: пришел бывший мент, пусть выкладывет свое дело и убирается.

– Бардак у тебя в районе, Галеев.

– Дальше, Туманов, – поморщился авторитет.

– Цинбан рынки шерстит.

– Тебя задели?

– Тех, что задели, уже обработали.

Пятерых китайцев, пытавшихся обложить данью ларьки, принадлежавшие «Муромцу», встретили хорошо подготовленные ребята из группы безопасности тумановского отдела и провели просветработу на тему: «Будем дружить или будем садиться?»

– Шпана какая-то в гоп-стоп-чека играет. Знаешь, Галеев, я по ночам люблю спать, а не нервничать.

– Разберусь, – помрачнел Галеев.

– Двое крутых посетили наш магазин на Благовещенской. Сказали, теперь им надо платить. Нам самим их воспитывать или тебе оставить?

– Кто такие? – Гальян багровел на глазах.

– Вязьма и Лорд, есть такое мнение.

– Тебе их прислать? – процедил хозяин.

– Мне-то они зачем? Это твои игрушки…

Возвращаясь через сквозной гараж, он представил, как вооруженная «зондеркоманда» Котляра весь день напролет, прикидываясь покупателями, отпугивает покупателей настоящих, – и слегка повеселел.

Бежан – высокий, накачанный, движения обманчиво неуклюжие, по облику – типичный бандит из «умных», разливал водку. Стол сварганил по уму, но у плиты не стоял – все готовое, с рынка. Даже форекол – норвежское блюдо из баранины и кислой капусты – брал в готовом виде. В квартире чисто, но как бы это выразить – неуютно. Нет хозяйки, хата съемная и, хочется верить, на предмет «жучков», «клопов» и прочих насекомых проверенная.

– За светлое завтра, Павел Игоревич, – хитровато щурясь, поднял рюмку Бежан. Выпили, закусили совхозной буженинкой.

Туманов поинтересовался:

– У Кривули служил, Борис Андреевич?

Майор Кривонос, командовавший их батальоном при фильтрации «лояльной» Чечни – той, что севернее Терека, этот радостный тост обожал. А возможно, верил в мистическую силу пожеланий, спрыснутых крепким алкоголем. Вера не оправдалась – снайперская пуля уложила майора под Наурской, как раз в тот момент, когда, извлекая из дальнего кармана фляжку, он позволил своей голове воспарить над окопом. Сам Туманов к тому времени из батальона уже убыл, увозя с собой двух чеченцев бородатого вида. Омоновцы, изловив их в хорошо замаскированном подвале под овчарней, хотели тут же пристрелить, но «командированный от штаба» беспардонно отнял. Обиду залили привозным спиртом, а пленные получили отсрочку – на пару дней, рассказали все, что знали (попробовали бы не рассказать), и – вполне заслуженно почили без скучной судебной волокиты.

– Он у меня служил, – уточнил Бежан, разливая по новой. – Хорошо идет, а, Павел Игоревич? Может, девочек позвать? Из бюро добрых услуг?

– Или мальчиков. Из другого бюро, но с магнитофонами, – пробормотал Туманов. – Бросай цирк, Борис Андреевич. Ночь коротка.

– Спят облака, – Бежан подмигнул и отодвинул стопку. – Как скажешь, Павел Игоревич. Ваша фирма сельхозпродукцией занимается?