Башня у моря - [241]
– Нед, ты не должен из-за этого переживать, – сказала мама. – Тебе не из-за чего переживать.
Произнося это, она смотрела на Драммонда, и я вдруг понял, почему мне не по себе с ним: потому что мне не по себе с ней. Меня все больше тревожили их отношения. Поначалу я не мог понять, с чего это вдруг, ведь я давно уже смирился с их связью, но смутно понимал, что изменились не они, а я.
Я стал чрезвычайно чувствителен к малейшим нюансам их общения. Я перехватывал каждый многозначительный взгляд, изучал каждую улыбку, отмечал даже покрой каждого вечернего платья матери с глубоким вырезом. Старался не делать этого, но не мог остановиться. Остро ощущал все физические особенности моей матери и время от времени погружался в долгие размышления о них. Но хуже всего было по ночам, когда я лежал в постели и вспоминал сцены из прошлого – Ньюпорт и грубые загорелые пальцы Драммонда, вульгарно покоящиеся на изящной белой руке матери. Крохотная квартирка Драммонда в Нью-Йорке, скрип кровати в соседней комнате, а я лежу на диване в темноте без сна. Большая комната в Бостоне, кровать, на которой спали моя мать и Драммонд. Я теперь все время думал о них на кровати. Презирал себя за такие мысли, но мой разум и самооценка тем летом никак не могли договориться между собой.
«Я должен быть благоразумным, – твердил я себе, спеша наверх к полуразрушенной хибарке, где меня ждали друзья. – Больше не буду думать об этом».
Но потом – и это было еще хуже – я начал обращать внимание на других женщин рядом с матерью. Заметил, что у мисс Камерон, гувернантки, плоская грудь, а у Брайди, посудомойки, совсем другая, и я еще раз увидел легендарные щиколотки тети Маделин, когда она приезжала на чай в Кашельмару. И каждый раз, едва я начинал размышлять об этих особенностях женской анатомии, в моей памяти снова вспыхивали воспоминания, поскрипывающая кровать, пальцы на ее руке, все эти интимные взгляды, которые я по малолетству не понимал.
«Ад и проклятие», – бормотал я себе под нос, лежа в темноте без сна, и усилием воли стирал эти образы из своей памяти. Но потом засыпал – и тут меня поджидали сны – сны, насыщенные непотребством, и утром я говорил себе, что во всем мире нет ничего столь же скверного и отвратительного, как быть мальчишкой четырнадцати с половиной лет, чьи мысли и тело живут собственной необузданной жизнью.
Но непристойные сны были лучше сна с лампами Тиффани, который возвращался не реже раза в неделю, но к этому времени я уже привык к нему и никогда не позволял сильно пугать меня. Иногда мне даже удавалось заставить себя проснуться, прежде чем сон доходил до зала ресторана. Потом этот сон вообще перестал меня беспокоить – только раздражал, поскольку не давал толком выспаться.
После отъезда Дениса приехал дядя Томас, но дядя Дэвид остался приглядывать за моим отцом.
– Нед, у тебя все в порядке? – спросил дядя Томас, когда мы оказались вдвоем. – Что-то ты уж больно тих.
– В порядке, – ответил я. – В полном.
– Хорошо. Я рад, что Драммонд по-прежнему, кажется, весьма бережно относится к имению, хотя и жаль, что у него нет достаточного образования, чтобы вести бухгалтерию получше. Но я поговорил с твоей матерью, и она предложила убедиться, что книги ведутся правильно. Жаль, что Сара изменила решение и не позволяет детям встретиться с Патриком, но полагаю, ее нежелание объяснимо, и, конечно, ни о каком приезде не может идти речь сейчас, когда он снова запил. – (Я промолчал.) – Подумал, что нужно об этом упомянуть, – добавил дядя Томас, – на тот случай, если ты чувствуешь себя виноватым, не приехав на Пасху. Я прекрасно понимаю, как тебе, вероятно, будет горько увидеть отца сейчас. Может быть, позднее…
Я открыл было рот, чтобы выложить правду, но передумал. Если скажу правду, у мамы могут возникнуть неприятности.
– Поговорим о чем-нибудь другом, – поспешно предложил дядя Томас, неправильно поняв причину моего смущения. – Как ты – сошелся с сыном Драммонда?
– Да, вполне. Спасибо.
– Хорошо. Жаль, что здесь нет парня, принадлежащего к твоему классу. Если ты изменил свое отношение к школе…
– Нет.
Дядя Томас уехал в конце августа, а два дня спустя в Клонах-корт приехала моя родственница Эдит, вдова Макгоуана.
Я ее видел последний раз перед отъездом в Америку – сразу же после убийства Макгоуана она уехала в Эдинбург, где у нее был дом. Но недавно моя мать написала ей – просила увезти свои вещи из Клонах-корта, потому что Эдит явно не собиралась снова жить там. Драммонд решил, что не будет восстанавливать свой старый дом, а станет использовать Клонах-корт как свою официальную резиденцию. Клонах-корт строили как вдовий дом, и он был куда как презентабельнее дома старого Макгоуана, где Драммонд жил по возвращении из Америки.
Я отметил, что у кузины Эдит пухлые губы и отсутствует талия. Когда же она двигалась, раздавался скрежет ее корсета. У нее были большие бесформенные груди, и я не сомневался, что и бедра у нее огромные. Когда она заехала в Кашельмару, я первые пять минут воображал ее в одних черных чулках и настолько погрузился в это отвратительное, но навязчивое умственное упражнение, что далеко не сразу стал слышать, что она говорит.
На утесах корнуолльского побережья высится старинный особняк, который скорее напоминает заброшенный склеп, чем родовое гнездо. Кто-то из многочисленного семейства Пенмар страстно, до одержимости, любит его, кто-то ненавидит всем сердцем, и у каждого есть на то свои причины. Вокруг Наследства Пенмаров – дома, расколотого семейными раздорами, разворачивается хроника трех поколений, от Викторианской эпохи до Второй мировой войны, и жестокие законы истории, словно в зеркале, отражаются в событиях человеческой жизни.
«Таинственный берег» принадлежит перу популярной английской писательницы Сьюзен Хоувотч — автору остросюжетных женских психологических романов.…Безлюдный скалистый берег на юге Англии… Здесь десять лет назад трагически погибла молодая женщина. Ее смерть окутана непроницаемой тайной… Сегодня та же беда подстерегает юную жену миллионера. Все зависит от того, удастся ли раскрыть тайну десятилетней давности…
Действие романа «Богатые — такие разные» охватывает два десятилетия, разделяющие первую и вторую мировые войны. По воле автора то один, то другой персонаж занимают центральное место, но два героя остаются главными на протяжении всего повествования — обосновавшийся на Уолл-стрит «Банк П. К. Ван Зэйл энд Компани» и древнее британское поместье Мэллингхэм. И судьбы остальных героев определяются либо стремлением занять положение в Банке, либо желанием освободиться от циничного прагматизма, вернуть собственное «я» — молодость, веру, способность любить, — все, что дарили им дни и годы, проведенные в Мэллингхэме.
Блестяще задуманная интрига, сложные переплетения судеб героев, динамично развивающийся сюжет и тонкий психологизм образов ставит произведения Сьюзан Ховач на один уровень с наиболее известными мировыми бестселлерами.
Нарушив мир в семье крупного американского банкира Пола Ван Зейла и покорив его сердце, молодая честолюбивая англичанка Дайана Слейд задумывает покорить и мир бизнеса. Это ей удается. Но тем сильнее растет в ней желание вновь пережить любовь, обрести семью, детей, вернуться в любимый Мэллингхэм.
Грехи, содеянные в юности, неминуемо приводят к краху и разрушению личности, неизбежно отражаясь на следующих поколениях. Изломанные судьбы героев романа, переживающих душевные драмы, любовные трагедии и профессиональные неудачи, яркий тому пример.Главная героиня Вики Ван Зейл, наследница многомиллионного состояния, становится жертвой честолюбивых амбиций своего отца и первого мужа, ее жизнь проходит в борьбе с темными силами, но она находит в себе мужество противостоять им.***Вики, дочь финансового магната Корнелиуса Ван Зейла, мечтала об одном — о любви и спокойном счастье.
В сборник произведений современного румынского писателя Иоана Григореску (р. 1930) вошли рассказы об антифашистском движении Сопротивления в Румынии и о сегодняшних трудовых буднях.
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
Начало XVII века. Голландское судно терпит крушение у берегов Японии. Выживших членов экипажа берут в плен и обвиняют в пиратстве. Среди попавших в плен был и англичанин Джон Блэкторн, прекрасно знающий географию, военное дело и математику и обладающий сильным характером. Их судьбу должен решить местный правитель, прибытие которого ожидает вся деревня. Слухи о талантливом капитане доходят до князя Торанага-но Миновара, одного из самых могущественных людей Японии. Торанага берет Блэкторна под свою защиту, лелея коварные планы использовать его знания в борьбе за власть.
Впервые на русском – новейшая книга автора таких международных бестселлеров, как «Шантарам» и «Тень горы», двухтомной исповеди человека, который сумел выбраться из бездны и уцелеть. «Это поразительный читательский опыт – по крайней мере, я был поражен до глубины души», – писал Джонни Депп. «Духовный путь» – это поэтапное описание процесса поиска Духовной Реальности, постижения Совершенства, Любви и Веры. Итак, слово – автору: «В каждом человеке заключена духовность. Каждый идет по своему духовному Пути.
Джеймс Джойс (1882–1941) — великий ирландский писатель, классик и одновременно разрушитель классики с ее канонами, человек, которому более, чем кому-либо, обязаны своим рождением новые литературные школы и направления XX века. Роман «Улисс» (1922) — главное произведение писателя, определившее пути развития искусства прозы и не раз признанное лучшим, значительнейшим романом за всю историю этого жанра. По замыслу автора, «Улисс» — рассказ об одном дне, прожитом одним обывателем из одного некрупного европейского городка, — вместил в себя всю литературу со всеми ее стилями и техниками письма и выразил все, что искусство способно сказать о человеке.
Впервые на русском – долгожданное продолжение одного из самых поразительных романов начала XXI века.«Шантарам» – это была преломленная в художественной форме исповедь человека, который сумел выбраться из бездны и уцелеть, разошедшаяся по миру тиражом четыре миллиона экземпляров (из них полмиллиона – в России) и заслужившая восторженные сравнения с произведениями лучших писателей нового времени, от Мелвилла до Хемингуэя. Маститый Джонатан Кэрролл писал: «Человек, которого „Шантарам“ не тронет до глубины души, либо не имеет сердца, либо мертв… „Шантарам“ – „Тысяча и одна ночь“ нашего века.