Башня Татлина - [11]
Вглядывался в лица людей и понял, все они молодые. Никому нет тридцати шести лет, видно. Что это значит? Прорвался к Тихону.
Что значит этот возраст?
Не знаю, никто не знает. Он сразу понял, о чем я.
Вы идете?
К башне? Идем.
В толпе начались споры. Услышал, как один сказал другому, что редактура была нужна, потому что не было преступлений.
Теперь люди начнут убивать друг друга.
Почему? Не убивали же.
А теперь начнут.
Не начнут.
Толпа вдруг начала сомневаться, почувствовал это, и мне стало страшно. Ко мне вернулось сомнение. Что сейчас будет? Что мы наделали?
Есть только один человек, которому больше тридцати шести – Лев Глебович.
15
Из диктофонных записей Льва Глебовича:
Выгоду можно извлечь из всего, если смотреть под нужным углом. Когда никто не сомневается, мне легко, когда кто-то начинает сомневаться, еще легче, потому что действия становятся более искренними, эффективными. Когда сомневаются все, я вижу в этом огромную выгоду и начинаю ощущать власть.
Голоса толпы:
Куда мы идем, кто-то там сказал, в Башню Татлина, только не понимаю, зачем. Я бы лучше домой пошел. Или все-таки в башню? Или домой? Не могу решить, в голове одни сомнения.
У меня тоже, и ты тоже это ощущаешь, тоже, да? Ты откуда, из Купчино, я тоже, на какой улице там живешь, и я тоже, вот совпадение, так вместе поехали. В башню? Не знаю, а кто сказал идти? Там какой-то стоял на колонне, видел может. Не видел? Тоже? Так куда идти, я пока не понимаю, что со мной случилось, в голове что-то, у тебя тоже? У меня тоже так, да, тоже так.
Зачем туда идти? Что случилось, вы понимаете? Отключили от редактирования? Это кто сказал? Зачем у меня в руках этот плакат, что на нем написано? Партия отредактированных, мы отредактированные, мы вместе. Что за бред? Это я сам написал? Да, кажется, сам, но похоже на бред, зачем я это сделал?
Надо идти в Башню Татлина, там что-то будет. Что будет? Я не знаю, передают оттуда, с колонны, там какой-то активист. Он нас, похоже, отключил всех. В смысле отключил? Вы разве не понимаете? Отключил от редактирования. Мы все были отредактированы, партия отредактированных, а теперь нас отключили благодаря этому человеку. Нужно узнать, кто он. В голове все путается, как странно, не пойму, то ли рад, то ли нет, возникают сомнения. Чего я сейчас хочу? Прислушайтесь к себе, чего вы хотите. Не могу дать ответ на этот вопрос, а вы можете?
Это вы нас отключили, да? Вы отключили? Почему молчите, вы отключили? А зачем вы это сделали, вы можете дать ответ? Да, я вас спрашиваю, вы можете дать ответ, да, именно вы, можете? Да почему вы уходите от вопроса, куда вы уходите от меня все время, стойте, подождите. Вы можете мне ответить, слышите, что все это значит? Как вас зовут вообще, можете хотя бы представиться, там спрашивают везде. Где? Позади меня люди спрашивают, всем интересно, кто это сделал.
Хорошо, вам нужно, чтобы я представился? Меня зовут Омск Решетников, можете передать дальше. Я отключился от редактирования три дня назад, а теперь вы тоже отключены.
Так это вы сделали? Слышите, это он сделал. Омск, его зовут Омск, слышите, странное имя. Слышите, у вас странное имя.
Вы идете со мной в Башню Татлина? Зачем? Сам думаю, зачем. Я точно знаю, надо идти туда. Вы ведь не хотите снова стать отредактированным?
Я? Откуда мне знать.
И что этот Омск, и что дальше.
И что дальше, зачем идти-то, сомневаюсь, что это надо.
Сомневаюсь. (Раскат слова по толпе).
Нет, я не пойду.
Я домой, вы как хотите.
Зачем в Башню Татлина? Я домой пойду.
Подождите, вы куда? Вы не понимаете, нам надо идти туда, чтобы избавить остальных от редактирования. Слышите? Вы меня слышите? Подождите, вы не могли так быстро решить. Как вы решили все разом? Куда вы, да подождите, не расходитесь, вы не в ту сторону. А вы в мою идете, вы в башню?
Не пойду я.
Почему?
Не хочу туда.
Да что такое, не верю в это. Подождите, не расходитесь, слышите! Не могли вы разом это решить. Здесь что-то не так. Куда вы?
16
Из диктофонных записей Льва Глебовича:
Если это просто штрихи, их можно не развивать, они просто пропадают, и все. Это как прохожие на улице. Они могут спросить вас, как пройти туда-то, но потом они пропадут из вашей жизни навсегда, и вы не запомните даже отпечатки лиц, потому что это штрихи, у их сюжетных линий нет продолжения в вашей истории.
Да, мама, иду. Слышу, да, уже иду, не остынет.
Выдержки мыслей Омска Решетникова, продолжение третьего дня после отключения редактирования:
Толпа не пошла, толпа разошлась по швам в разные стороны. Что это было? Не понимал, что произошло, почему так получилось. Наум отключил пришедших на площадь людей от редактирования, это ясно. Что дальше? Через несколько минут после этого они в одно мгновение решили, что не пойдут в Башню Татлина. Не удивился, если бы не пошла половина, но не пошел никто. Понял это, дойдя до башни.
Звонил Науму, он не брал. Что-то случилось? Наверное, он уже у военных, не знаю, что с ним будет, это тревожит меня, но ничего не могу сделать. Как поступить?
Звонил жене, сказал, все провалилось, расстроилась.
Тихон и его семья пропали из моего поля зрения, ушли куда-то. Как найти их теперь, не знаю, отправиться в гетто, зачем?
Журналист просыпается в тесной запертой комнате с низким потолком. На столе печатная машинка, рядом записка с условием: дверь будет открыта, когда он напишет миллион знаков высококачественного текста. Любые контакты с внешним миром невозможны. Каждый час он должен писать минимум три тысячи знаков, иначе потолок всякий раз будет опускаться на пять сантиметров, пока не раздавит его…
Это случилось, а значит он умрет. Копирайтер Новожилов, страдающий обсессивно-компульсивным расстройством, придумывает слово, которое убивает. В приступе гнева он умерщвляет заказчика. Новожилова охватывает панический страх: он считает, что если еще хоть раз подумает о слове, произнесет его или напишет, непременно умрет сам. Жизнь превращается в бесконечную цензуру собственных мыслей, через которую нельзя пропустить слово. Но слово в голове Новожилова, а значит от него не убежать.
«Кто встретится с демоном — умрет, кто не умрет — станет рабом, кто не станет рабом — будет сеять демона». Так древнеегипетские жрецы отзывались о «Дыхании Сета», таинственном биологическом веществе, по легенде, подаренном им богом Хнумом. Зараженный, если не погибнет сразу, превратится в зомби, готового слепо выполнять любые приказы… Без «Дыхания Сета» не обойтись тем, кто решил захватить власть над миром!Увлекательный историко-приключенческий роман от четверки молодых итальянских писателей, объединившихся под псевдонимом Кай Дзен — что в переводе с японского означает «постоянное совершенствование».
Иори Фудзивара (1948–2007) — признанный мастер современного японского детектива, лауреат множества премий. Окончив в 1973 году Токийский университет по специальности «французская литература», автор уже знакомого российскому читателю бестселлера «Тьма на ладони» до самой смерти работал в рекламной корпорации «Дэнцу». Дотошность Хейли, грустная ирония Чандлера, мистицизм Мураками и персонажи в духе фильмов Такэси Китано принесли Фудзиваре бешеную популярность. И вот наконец на русском языке выходит, пожалуй, самый известный его роман — «Зонтик для террориста».
Ученик дает известному писателю рукопись своей работы, которая представляет собой рассказ маньяка о его преступлениях. Прочитав это произведение, литературный мэтр понимает, что так достоверно мог описать преступления только человек, действительно совершивший эти ужасные убийства…
Джонни Вильсон знакомит маму с Бойдом, своим другом, но похоже Бойд не очень нравится миссис Вильсон…
Молодой спасатель Саша Ветров становится невольным свидетелем самоубийства известного журналиста. В этой смерти слишком много странностей. Ветров начинает собственное расследование, в которое постепенно втягиваются как случайные люди, так и близкие погибшего журналиста. Все следы ведут к таинственному «судье» по имени Бутадеус. Кто этот человек, обладающий сверхъестественной силой? Какую роль он сыграл в судьбе журналиста? И что за тайна сокрыта в его имени?Увлекательное повествование с элементами мистики погружает нас в мир приключений, разворачивающихся на фоне привычной городской жизни.