Барон. В плену твоих чар - [35]

– Эйва! Где вы?

– Уилл! Я здесь, у фонаря!

Он развернулся и в колышущейся толпе заметил ее макушку. Эйва вцепилась в металлический столб. Ее глаза округлились от ужаса, шляпка сбилась набок. От облегчения у Уилла едва не подкосились ноги.

– Оставайтесь на месте! – закричал он и принялся энергично работать локтями, пока не добрался до Эйвы.

Не в силах сдержаться, он обхватил ее руками и прижал к груди.

– Вы не ушиблись?

Женщина замотала головой и что-то пробормотала, уткнувшись в его шелковую жилетку.

– Пойдемте. Я выведу вас отсюда. – Одной рукой Уилл прижал Эйву к себе, а другой начал раздвигать плотную человеческую массу.

– Погодите! Мой зонтик! – Эйва попыталась отодвинуться от него.

Но он крепко держал ее.

– Эйва, вы его здесь ни за что не найдете…

– Нет! Я должна отыскать свой зонтик. Он принадлежал моей маме. – Она вырывалась, а Уилл старался не выпускать ее из рук. Эйва неистово вертела головой, осматривая землю под ногами. – Отпустите меня!

– Я куплю вам другой зонтик, – бросил Слоан.

Недалеко от того места, где они сейчас стояли, продолжали падать камни. Кто-то из них мог серьезно пострадать, а она волнуется из-за какого-то чертова зонтика?

Внезапно Эйва хлопнула мужчину ладонями по щекам, заставив его посмотреть ей в глаза.

– Уилл, я не уйду отсюда без зонтика. – Серьезность этого заявления была подкреплена решительным выражением лица, и Слоан вздохнул. Черт!

Нагнувшись, он принялся осматривать мостовую вокруг того места, где они стояли, и через мгновение заметил помятый желтый зонтик. Он валялся в сточной канаве – печальная жертва панического бегства толпы.

– Я вижу его! – крикнул Уилл.

Эйва вцепилась в его одежду, и он, отбиваясь от толчков и ударов, сыпавшихся на них со всех сторон, принялся расталкивать локтями чьи-то спины и плечи, чтобы добраться до обочины. Одной рукой Уилл покрепче обхватил Эйву, а другой поднял с земли ее зонтик.

Как только это произошло, Слоан, не теряя времени, повел женщину к железнодорожному вокзалу, в безопасное убежище – свой личный вагон. Он во что бы то ни стало должен был увезти Эйву из Олбани.

Глава 8

Эйва выдохнула и сделала еще один глоточек замечательного напитка, бокал с которым Уилл сунул ей в руку некоторое время тому назад. «Французский коньяк», – объяснил мужчина и, прежде чем заняться приготовлениями к их отъезду, велел обязательно это выпить. «Я отвезу вас домой», – вот и все, что он сказал, выходя из вагона.

Руки Эйвы до сих пор тряслись. Боже праведный, она еще никогда в жизни не была так напугана! При обычных обстоятельствах женщину нисколько не смущал ее маленький рост, но в обезумевшей толпе рост и вес человека могли означать жизнь или смерть. Люди, бешено толкающие ее со всех сторон… Эйва дважды упала на землю, прежде чем в конце концов добралась до фонарного столба. Когда же она там оказалась, то решила ждать до тех пор, пока не приедет полиция или пока разошедшаяся публика не выпустит пар.

Но долго ждать Эйве не пришлось. За ней пришел Уилл. Он отыскал ее, отважно ринулся в самую гущу толпы, чтобы спасти. Эйва просто не могла в это поверить, особенно если учесть, что они постоянно ссорились. Нет, ну действительно, она ведь была для этого человека не чем иным, как досадной помехой, которую ему хотелось устранить. Так зачем ему было спасать ее?

Эйва отогнала эту мысль. В данный момент мотивы Слоана ее не интересовали. Конечно, она подумает над этим позже, но не сейчас. Эйва сидела в его роскошном вагоне, уютно устроившись на обитой бархатом мебели и попивая изысканный напиток из тяжелого хрустального бокала. В настоящее время она испытывала к Уиллу лишь глубокую благодарность.

Ей на глаза попался зонтик, валявшийся на полу. Уилл спас его – казалось бы, простой поступок, но Эйва была тронута до глубины души. Хотя этот зонт почти ничего не стоил, он представлял для нее большую ценность, и его невозможно было бы заменить другим. Разумеется, Уилл был сбит с толку ее настойчивыми требованиями забрать эту потрепанную вещь, но все равно сделал это.

Эйва снова пригубила коньяк, надеясь смыть внезапную нежность, сдавившую ей горло. С ее стороны было бы слишком опасно проникнуться к Уиллу теплыми чувствами. Он был своенравным и заносчивым – упрямый человек, который привык все делать по-своему. Его мир – балы и шампанское, дебютантки и котильоны, – Эйва даже представить себе не могла все это. Она знала рабочий Нью-Йорк, покрытый грязью и копотью, где никогда не хватает денег и времени на простые человеческие радости.

И все же сейчас Эйва могла хоть чуть-чуть насладиться, вкусив прелестей другого мира. По крайней мере, она заслужила это, явившись сюда сегодня по требованию Уилла.

Расслабившись на мягком диване, женщина огляделась по сторонам. Этот вагон мог бы принадлежать королевской семье – впрочем, она догадывалась, что мало кто в Америке достиг такого же уровня, как Слоаны. Бог ты мой, этот длинный вагон с отделкой из темного красного дерева и золоченой фурнитурой был красивее, чем большинство богатых домов, какие ей приходилось видеть. Вдоль потолка тянулся ряд окон с витражами, наполнявшими внутреннее пространство разноцветным освещением, отчего в душе возникало праведное благоговение. Две зоны для отдыха были обставлены прочной мебелью с яркой обивкой, а дополнительное освещение обеспечивали боковые газовые светильники с хрустальными плафонами. Лежавшие под ногами прекрасные экзотические ковры ручной работы, без сомнения, были привезены из страны, о которой Эйва никогда не слышала.