Барон. В плену твоих чар - [37]
– Ни на секунду. А скажите-ка мне, сколько постоянных клиентов вы посещаете регулярно?
– Включая Джона – одиннадцать. А что?
– А остальной доход приносят вам выступления на сцене?
– Да. Но я также устраиваю домашние сеансы. Три раза в месяц, а иногда и чаще. Это очень прибыльно. – Странно было обсуждать с ним свой бизнес, но Уилл, несомненно, тоже частенько оказывался на острие бритвы. Вероятно, они понимают друг друга лучше, чем она думала.
– А чем это объясняется? – Он произнес это скорее с любопытством, чем с осуждением.
– Кроме стоимости общего сеанса многие посетители потом платят за индивидуальное гадание.
– Невероятно! – насмешливо фыркнул Уилл. – Человеческая глупость не знает границ. Расскажите мне, как вы заставляете стол подниматься в воздух? Кто-то сидит под сценой?
Еще раз отхлебнув коньяка и наслаждаясь теплом, которое, скользнув по горлу, разлилось в желудке, Эйва задумалась, стоит ли с ним откровенничать. Обычно она никому не раскрывала своих секретов. Ее трюки требовали определенных навыков и сноровки. Не каждый сможет выпутаться из веревок или открыть замок за спиной. Искусство медиума не сводилось лишь к тому, чтобы впадать в транс и распевать заклинания. Эйва упорно тренировалась, месяцами оттачивая свой номер. Для того чтобы стол начал двигаться, нужно, чтобы он был легким и она могла просунуть ступню под его ножку; а еще мышцы бедер у нее должны быть крепкими, а освещение – тусклым. Поднять стол в воздух сложнее: здесь необходимы тросы, натянутые из-за кулис.
Но признаться во всем этом означало разоблачить себя, а она не хотела доставлять Слоану такого удовольствия, ведь он давно уже обвинял ее в мошенничестве. Как только этот человек получит подтверждение своих догадок, он в ту же секунду побежит с доказательствами к Джону Беннетту.
– Дýхи очень могущественны и сильны. Это они поднимают стол, а не я, – сказала наконец Эйва, поднося к губам свой бокал и пряча за ним улыбку.
Уилл обиженно вздохнул.
– Жаль, что вы мне не доверяете.
Я уже очень давно научилась не доверять мужчинам вроде вас. Эти слова вертелись у Эйвы на кончике языка, и все же она сдержалась. Слоан не заслуживал дополнительной информации, он и так знал слишком много.
– Не доверяю вам так, как вы доверяете мне?
Он смотрел на нее изучающим взглядом, нервно барабаня пальцами по подлокотнику кресла.
– Я не устраиваю представлений, выманивая у людей деньги.
– Да неужели? Будь вы политиком, вещающим публике то, что она хочет от него услышать, или жестким бизнес-партнером, стремящимся во что бы то ни стало заполучить желаемое, вы все равно играете определенную роль. Все мы играем, хотя бы для того, чтобы показать зрителям то, что они хотят увидеть.
– И вы, конечно, искренне в это верите. – Уилл подался вперед, по-прежнему сидя в кресле, и по тому, как сжались его челюсти, женщина поняла, что он злится. – А я – нет…
Дверь внезапно распахнулась, оборвав его тираду, и в вагон вошел Беннетт. Тело Эйвы напряглось. Она мечтала, чтобы пол у нее под ногами разверзся и земля поглотила ее, но, к сожалению, этого не произошло. Все, что ей теперь оставалось, – это молиться о том, чтобы Джон ее не узнал.
Уилла перебили, и ему хотелось ругаться и рычать с досады. Однако, увидев вошедшего, он понял, что не может позволить себе ни первого, ни второго – поскольку если он попытается скрыть Эйву от своих соратников, это лишь еще больше разожжет их любопытство.
Беннетт неторопливо прошел в зону для гостей, переводя взгляд с Уилла на Эйву и обратно; за ним резво семенил Томпкинс.
– Я рад видеть, что молодая леди цела и невредима, – сказал Джон. – Вы не познакомите нас, Слоан?
Подавив раздражение, Уилл сказал:
– Мисс Джонс, позвольте представить вам мистера Джона Беннетта, будущего губернатора штата Нью-Йорк.
При этих словах Беннетт небрежно махнул рукой, как будто был смущен. Но Уилл хорошо его знал: Джон любил внимание – и это было одной из причин, почему ему так нравились встречи с «медиумом», мадам Золикофф.
– Ах, оставьте, Слоан! В конце концов, это решать избирателям. Очень приятно познакомиться с вами, мисс Джонс. – И Беннетт отвесил Эйве церемонный поклон, отчего она почувствовала себя еще неуютнее.
Повисло неловкое молчание. Пауза явно затянулась. Всего несколько слов – вот и все, что требовалось от Уилла, чтобы разрушить ее карьеру. Ему нужно было лишь открыть рот и рассказать Беннетту правду. А вы с ней уже встречались. Это тот самый медиум, которому вы платите за спиритические сеансы, – мадам Золикофф.
Эйва встретилась с Уиллом взглядом, и в ее карих глазах сверкнул вызов. Она полагает, что сейчас он ее разоблачит. И действительно, почему бы нет? Уилл несколько недель пытался заставить ее исчезнуть из жизни Беннетта. Но это было до того… до того, как он познакомился с братом Эйвы, узнал о ее лишениях и невзгодах. Услышал о ее младшей сестре, которая тяжело трудилась на швейной фабрике. О том, как Эйва в одиночку обеспечила своей семье пристойную жизнь.
И до того, как он почувствовал сладость ее губ…
Ради бога, держи себя в руках!
