Барон по призванию. Путь дворянина - [34]

Нескладная фигура призрака Мортеллиуса встала в полный рост, перешагнула через стенку гроба и с громким каменным стуком спрыгнула на пол. Меч Нанбрул остался лежать без дела: на руках демона выросли большие когти.

Рен взвизгнул. Монстр сделал неуклюжий, но стремительный прыжок вперед и влетел в заваленный тоннель. Ренфилд вскочил, теряясь, подбежал к выходу, ведущему в обратную сторону. Через мгновение чудовище вновь оказалось в зале и на трясущихся ногах заковыляло к парню. Сделав еще одну попытку наброситься на нарушителя спокойствия, демон потерпел неудачу: вор оказался быстрее. Обогнув чашу с огнем, Рейнер побежал в тоннель, не оборачиваясь. Позади послышались каменные шаги. Рен достиг двери, ведущей в узкий проход, свободной рукой распахнул ее и влетел внутрь. Не разбирая дороги, он понесся в темноту, врезаясь в стены и выступы. Он бежал. Ступени вниз, поворот, ступени вверх, развилка, еще развилка, вода по колено, скользкий склон вниз, вода, стекающая по склону, решетка, снова поворот. Казалось, каменные шаги не утихают. Да, он ясно слышал шаги, но уже не позади, а перед собой. Они все приближались, но сил бежать не оставалось. Рука болела.

Вдруг в глубине темного тоннеля показался свет. Он становился все ярче, пока его источник не появился из-за поворота. Блеснул шлем, зашуршал плащ, и помутненным взором Рен увидел лорда Северина.

– О, вот и ты! – радостно объявил Рейнер, но, увидев, что его напарник в грязи, мокрый, заплаканный и окровавленный, тут же посерьезнел. Он помог парню подняться и потащил дальше, приговаривая, что выход тут недалеко. Рей говорил правду. Очень скоро Быстроногий почувствовал утреннюю прохладу, ветерок и запах травы, потом увидел звездное небо, зарю на горизонте – и лишился чувств.

Рейнер дернул засов на решетке, она со скрипом отворилась, и спутники вышли из небольшой пещерки, спрятанной под нависающим сверху холмиком. Рейнер аккуратно опустил товарища на землю. Рен был с головы до ног в грязи, и алая кровь, окрасившая правую руку до локтя, ярко выделялась на фоне коричнево-серой одежды парнишки. Лорд Северин поднес факел поближе к ране и осмотрел ее. Очевидно, кровь щла из-под латной рукавицы, которой раньше у Ренфилда не было. Странно было не то, где он ее взял, а почему доспех, вместо того чтобы защищать хозяина, резал его плоть. Рейнер осмотрел поверхность доспеха: никаких вмятин или деформаций. Странно, очень странно. Обычно подобное наблюдается после удара булавой, когда доспех гнется внутрь и протыкает тело человека, но в данном случае этот вариант отпадал.

Рей попытался найти застежку на рукавице, но ее не оказалось. Перчатка в прямом смысле держалась без дополнительных креплений или стяжек. Она сжалась на руке Быстроногого Ренфилда и теперь не снималась.

Постепенно Рейнер начал беспокоиться: рана была несерьезная, но тот факт, что она не заживала, делал даже маленькую царапину по-настоящему опасной. Кровь лилась, не переставая, и если ничего не предпринять, новый спутник Северина мог погибнуть через час. Барон поднял парня, с усилием перевалил его через плечо и понес.

Впереди виднелись небольшие одноэтажные фермерские жилища, а на возвышении, дополняя пейзаж, стояла мельница с четырьмя лопастями. Рядом начинались пшеничные и кукурузные поля.

Когда Рейнер добрался до мельницы, пыхтя и обливаясь потом, он увидел пебеля в серой рубахе с такой же серой бородой и соломенной шляпой на голове.

– Эй, друг, – крикнул Северин, стараясь не снижать темпа. – Есть тут поблизости лекарь какой? Может, церковь? У меня раненый на руках!

Мельник почтительно снял шляпу:

– Милостивый господин, тут неподалеку есть травница.

– Ну, не томи! Где она? Далеко?

Пебель указал на тропу вдоль полей.

– Значицца, вон тама она живет, где лес начинается, милостивый господин. Одинокая хата стоит среди деревьев.

Рейнер оглядел широкие поля и оценил расстояние. До леса пешком далековато, на лошади гораздо быстрее, но лошади у него не было.

Пебель быстрым шагом, насколько позволяла спина, взобрался на ступени мельницы, на несколько мгновений скрылся за дверью и тут же вернулся обратно с кожаным жгутом в руке.

– Вот, возьмите, милостивый господин, – протянул старик жгут.

Рейнер Быстро перемотал Ренфилду руку выше локтя и потуже затянул узел.

– Спасибо. Тут у кого-то есть лошадь?

– У Ирмтона, милостивый господин. На том конце поселка живет. Как большой белый дом увидите, так, значицца, дойти изволили.

– Хорошо. Пригляди за парнем, добрый человек. С ним на горбу я еще дольше Ирмтона искать буду.

Рейнер занес товарища на мельницу, оставил его на лавке возле жерновов и трусцой побежал к поселку.

Корст Красный, сложив руки на груди, нервно стучал подошвой шнурованных сапог, пока в его глазах бушевало пламя, доедающее таверну «Заслуженный отдых». На душе было паршиво: он же почти настиг сопляка Ренфилда, и если бы не тот старый фехтовальщик, сейчас все было бы отлично, но нет. В душе появился вкус поражения, которого он не ощущал уже слишком давно. Горький, мерзкий, гнилой. Корст не проигрывает. Он не привык проигрывать.

Мужчина нервно крутил охотничий нож, который носил с собой. Внутри кипели ярость и жажда мести за свой позор. Пожалуй, если бы у него был выбор – найти дублирующую шкатулку или получить голову того фехтовальщика с закрученными усами – он бы выбрал второе.