Бархатные коготки - [17]
— В самом деле? — поинтересовалась Китти.
— Да, — кивнул Дейви. — Вам ведь, наверное, известна песенка:
Не успел он окончить стишок, как внизу стукнула дверь, на лестнице послышались громкие голоса и на пороге появились двое моих двоюродных братьев и сестра, за которыми следовали дядя Джо и тетя Розина, все в своих лучших туалетах — они на минуточку, сказали они, только взглянуть одним глазком на мисс Батлер, если мисс Батлер не возражает.
Снизу принесли еще стульев и чашек; ритуал знакомства был продолжен, маленькая комната наполнилась дымом и смехом, сделалось душно и жарко. Кто-то подосадовал, что нет пианино, иначе бы мисс Батлер могла бы что-нибудь для нас исполнить, и тут Джордж — старший мой кузен — спросил: «Губная гармоника сойдет?» и извлек ее из кармана пиджака. Китти покраснела и отказалась, но все закричали: «Пожалуйста, мисс Батлер, ну пожалуйста!»
— Как ты думаешь, Нэн, — спросила она, — стоит ли мне срамиться?
— Ты и сама знаешь, срама не будет, — отвечала я, довольная тем, что она наконец обратилась ко мне, причем использовала прилюдно имя, принятое только между нами.
— Ну хорошо, — согласилась Китти.
Для выступления расчистили небольшое пространство, Рода побежала домой привести своих сестер.
Китти спела «Мой любимый вот там, на галерке» и «Официантку из кафе», потом повторила «Любимого» для только что явившихся сестер Роды. Далее она пошепталась с Джорджем и со мной, я принесла ей шляпу и прогулочную трость отца, и она спела пару песен из мужского репертуара, заключив их балладой, которую исполняла в «Варьете» напоследок — про возлюбленную и розу.
Мы бурно аплодировали, без конца трясли ее за руку и хлопали по спине. Китти раскраснелась и явно устала. Дейви предложил:
— А ты, Нэнс, как насчет того, чтобы спеть?
Я вздрогнула.
— Нет, — мотнула я головой. — В присутствии Китти не стану петь ни за какие коврижки.
Китти взглянула с любопытством.
— Так ты поешь? — спросила она.
— У Нэнси такой красивый голос, мисс Батлер, — пояснил один из моих двоюродных братьев, — лучше не бывает.
— Давай, Нэнси, поддержи компанию! — присоединился другой.
— Нет, нет, нет! — выкрикнула я так решительно, что матушка нахмурилась, а остальные рассмеялись.
Тут вмешался дядя Джо:
— Это она просто стесняется. Слышали бы вы ее, мисс Батлер, в кухне. Распевает как птичка, жаворонок, да и только. Слушаешь, и сердце в груди переворачивается.
По всей комнате пробежал согласный шепот; Китти, прищурившись, смерила меня взглядом. Джордж довольно громким шепотом предположил, что я берегу голос для серенад Фредди, все опять засмеялись, я покраснела и уставилась на свои колени. Китти удивленно и растерянно подняла брови.
— Кто такой этот Фредди? — спросила она.
— Фредди — это молодой человек моей сестры, — объяснил Дейви. — Красавчик, просто загляденье. Неужели она никогда вам не хвалилась?
— Нет, ни разу, — ответила Китти.
Она произнесла это непринужденным тоном, но в ее глазах я заметила необычное грустное выражение. И верно, я ни разу не упоминала при ней Фредди. Собственно, в эти дни я едва ли думала о нем как о своем кавалере: с тех пор как в Кентербери появилась Китти, я не выкроила ни одного свободного вечера, чтобы с ним встретиться. Недавно он прислал мне письмо с вопросом, люблю я его по-прежнему или нет, я сунула послание в ящик комода и забыла ответить.
Шуточки насчет Фредди на этом не закончились, и я обрадовалась случившемуся затем переполоху: одна из сестер Роды, выхватив у Джорджа гармонику, извлекла из нее такие жуткие звуки, что молодые люди с криком вцепились ей в волосы.
Пока они шумно ругались, Китти наклонилась ко мне и вполголоса попросила:
— Нэн, не могла бы ты отвести меня к себе в комнату или в другое спокойное место, чтобы нам чуть-чуть побыть вдвоем?
Взгляд ее внезапно помрачнел, и я испугалась, как бы она не упала в обморок. Я встала, проторила Китти дорогу через толпу и сказала матушке, что мы побудем наверху; матушка (она тревожно наблюдала за сестрой Роды, не зная, смеяться или высказать порицание) рассеянно кивнула, и мы выскользнули за порог.
В спальне было прохладней, чем в гостиной, не так светло и — хотя крики, топот и громкие ноты гармоники все еще были слышны — удивительно спокойно. Окно было открыто, и Китти тотчас устремилась к нему и оперлась о подоконник. Прикрыв глаза (прямо в лицо дул бриз с залива), она несколько раз глубоко, блаженно вздохнула.
— Тебе нехорошо? — спросила я.
Обернувшись, она качнула головой и улыбнулась, но снова печальной улыбкой.
— Просто устала.
Мои кувшин с тазом стояли тут же, у стены. Я налила в кувшин немного воды и поднесла Китти — вымыть руки и ополоснуть лицо. Капли упали на платье, край волос промок и слипся в темные прядки.
На поясе у Китти висела сумочка, оттуда она извлекла сигарету и коробок спичек.
— Твоей матушке это, конечно, не понравится, но мне до зарезу нужно покурить.
Она зажгла сигарету и жадно затянулась.
Мы молча смотрели друг на друга. Стульев в комнате не было, и мы устало опустились бок о бок — вплотную друг к другу — на кровать. Как удивительно было находиться с нею в той самой комнате, — на том самом месте! — где я долгие часы предавалась нескромным мечтам. Я начала:
Лондонский бедный квартал, вторая половина XIX века. Сью Триндер, сирота, выросшая среди воров и мошенников, не знает, что судьба странными узами соединила ее жизнь с юной наследницей богатого имения, живущего замкнуто и уединенно. И едва порог дома переступает неотразимый Джентльмен, начинаются приключения, захватывающие дух своей непредсказуемостью.
Впервые на русском — новейший роман прославленного автора «Тонкой работы», «Бархатных коготков» и «Нити, сотканной из тьмы», своего рода постскриптум к «Ночному дозору», также вошедший в шорт-лист Букеровской премии.Эта история с привидениями, в которой слышны отголоски классических книг Диккенса и Эдгара По, Генри Джеймса и Ширли Джексон, Агаты Кристи и Дафны Дюморье, разворачивается в обветшалой усадьбе Хандредс-Холл, претерпевающей не лучшие времена: изысканный парк зарос, половина комнат законсервирована, гостей приходится принимать в цокольном этаже, и вообще быть аристократом невыгодно.
Сара Уотерс – современный классик, «автор настолько блестящий, что читатели готовы верить каждому ее слову» (Daily Mail). О данном романе газета Financial Times писала: «Своими предыдущими книгами, три из которых попадали в Букеровский шорт-лист, Сара Уотерс поставила планку качества очень высоко. И даже на таком фоне „Дорогие гости“ – это апофеоз ее таланта». Итак, познакомьтесь с Фрэнсис Рэй и ее матерью. В Лондоне, еще не оправившемся от Великой войны, они остались совершенно одни в большом ветшающем доме: отца и братьев нет в живых, держать прислугу не позволяют средства.
Сара Уотерс – современный классик, «автор настолько блестящий, что читатели готовы верить каждому ее слову» (Daily Mail) – трижды попадала в шорт-лист Букеровской премии. Замысел «Близости» возник у писательницы благодаря архивным изысканиям для академической статьи о викторианском спиритизме, которую Уотерс готовила параллельно работе над своим дебютным романом «Бархатные коготки». Маргарет Прайер приходит в себя после смерти отца и попытки самоубийства. По настоянию старого отцовского друга она принимается навещать женскую тюрьму Миллбанк, беседовать с заключенными, оказывая им моральную поддержку.
Впервые па русском – новейший роман прославленного автора «Тонкой работы» и «Бархатных коготков», также вошедший в шорт-лист Букеровской премии. На этот раз викторианской Англии писательница предпочла Англию военную и послевоенную. Несколько историй беззаветной любви и невольного предательства сложно переплетенными нитями пронизывают всю романную ткань, а прихотливая хронология повествования заставляет, перелистнув последнюю страницу, тут же вернуться к первой.
Впервые на русском — самый знаменитый из ранних романов прославленного автора «Тонкой работы», «Бархатных коготков» и «Ночного дозора». Замысел «Нити, сотканной из тьмы» возник благодаря архивным изысканиям для академической статьи о викторианском спиритизме, которую Уотерс писала параллельно с работой над «Бархатными коготками».Маргарет Прайор приходит в себя после смерти отца и попытки самоубийства. По настоянию старого отцовского друга она принимается навещать женскую тюрьму Миллбанк, беседовать с заключенными, оказывая им моральную поддержку.
Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.