Бархатная смерть - [12]

– Пометил флажком, – отозвался Моррис. – Но кое-что я могу дать тебе прямо сейчас. Вот, смотри.

Ева опять склонилась над Эндерсом, внимательно вгляделась в синяк под правым ухом и увидела. Еле заметный точечный след, почти невидимый из-за странгуляционной борозды.

– Укол шприцем?

– Правильно, моя верная ученица. Если он сам делал себе этот укол, то выбрал странное место. Тем более для правши – а он был правшой.

Сдвинув очки на лоб, Ева мысленно перенеслась в спальню Эндерса.

– Убийца входит, пересекает комнату. Подходит к кровати. Покрыт изоляцией с головы до пят, на ногах бахилы, чтобы заглушить шаги. Да там все равно ковры толстые. Накачивает Эндерса дурью, пока тот спит. Быстро, чисто. Даже если Эндерс начал просыпаться, все равно хороший наркотик мог оглушить его за секунду. Потом связывает его, как цыпленка, ставит мизансцену и уходит, оставляя его умирать. Забирает диски с камер наблюдения. Система уже отключена, но он забирает диски. Или он чертовски дотошен, или просто надеется, что мы невероятно глупы и что это собьет нас со следа. Заставит нас поверить, будто это был несчастный случай.

– Невероятно глупыми мы точно не являемся, – возразил Моррис.

– Как бы то ни было, он мертв. – Ева прошлась среди стальных стоек и компьютеров и вернулась назад. – Если собираешься прикончить парня, зачем усыплять его дурью, когда можно просто устроить ему передоз? Ладно, допустим, у тебя кишка тонка, ты не перережешь ему горло, не забьешь его до смерти битой. Может, ты предпочитаешь пассивные методы. Но зачем этот унизительный спектакль со стояком и кольцами, когда сгодилась бы смертельная доза барбитуратов, или яда, или чего угодно из целой кучи всякой дряни?

– Это дело было слишком личным, – предположил Моррис.

Ева кивнула – приятно найти единомышленника. Но ее ухмылка была злой.

– Вот видишь? Невероятно глупыми мы точно не являемся. Дай знать, как только получишь токсикологию, Моррис.

– Как только, так сразу.

Войдя в «загон» убойного отдела, Ева увидела, как Пибоди что-то прихлебывает из кружки емкостью с Индийский океан и одновременно ухитряется работать на компьютере. Это напомнило Еве о том, что сама она давно уже не пила кофе. Она сделала знак напарнице, указала на дверь своего кабинета и, повернувшись, чуть не налетела на одного из своих детективов.

– Ты не стеклянный, Бакстер.

– На секунду.

– Занимай очередь.

Ева прошла в свой кабинет с единственным окном, побитым письменным столом и просевшим креслом для посетителей. Первым делом она заказала автоповару кружку кофе.

Отхлебнув первый живительный глоток, Ева взглянула на Бакстера поверх края кружки. Он был ловкий, сообразительный, опытный, и ему хватило ума подождать со своим делом, пока она не подзарядилась кофеином.

– Ну?

– Мне попалось одно дело пару месяцев назад. Оно застопорилось.

– Напомни мне.

– Парню перерезали горло и отхватили все его причиндалы в притоне, где комнаты сдают на час, на авеню Д.

– Что-то припоминаю. – Ева мысленно перелистала файлы. – Пришел с бабой, которую никто не помнит. Никто не видел, как она уходила.

– Горничная (хотя «горничная» – это еще сильно сказано) нашла его на следующее утро. Кастер Нед, возраст – тридцать восемь лет, работал техником-смотрителем одного административного здания в центре города. Оставил жену и двоих детей.

– Шерше ля фам, – заметила Ева, вспомнив слова Пибоди, сказанные утром.

– Да я уже с ног сбился в поисках этой проклятой «фам». По нулям. Никто ее не помнит. Если помнят, то смутно. Мы копали, нашли бар (хотя «бар» – это сильно сказано), где она его подцепила, но никто не может сказать о ней ничего конкретного. Разве что, что она рыжая и, судя по всему, профессионал. Никто не может дать словесный портрет. Парень был игроком. Мы слегка надавили на его дружков и выудили из них эту ценную информацию. Спал с кем попало, шлялся по кабакам, выигрывал по мелочи – раз или два в неделю, проигрывал по-крупному. Мы с малышом, – так Бакстер называл своего помощника, офицера Троя Трухарта, – часами прочесывали трущобы, кабаки и прочие злачные места. Мы в тупике, Даллас. Дело замерзает прямо на глазах.

– Как насчет законной супруги? Она знала, что муженек спит с кем попало?

– Да, – признал Бакстер с тяжким вздохом. – Это мы мигом из нее выбили. Да нет, даже выбивать не пришлось. Чуть надавили, и она все сказала. Признала, что они из-за этого ссорились. Время от времени он ее поколачивал. Она и это признала. Соседи подтвердили.

– Может, ей самой стоило отхватить ему все его мужское хозяйство?

– Да уж, – криво усмехнулся Бакстер, – женщины всегда предпочитают самое дорогое. Но только не в этот раз. Она чиста. В тот день, когда он не явился домой к полуночи, она начала названивать ему на мобильный. Оставляла сообщения до трех часов утра. Время смерти установлено: около часа тридцати, а она звонила ему с домашнего телефона в час пятнадцать, затем снова в час сорок. Злилась, плакала, но ее не было даже близко от авеню Д. Без мужа ей гораздо лучше, чем с ним, как мне кажется, да и миру в целом тоже, но я до ужаса не люблю висяков.

– Еще раз прочеши притон, надави на уличных шлюх, которые туда ходят, обойди бары в округе, – приказала Ева. – Что насчет транспорта?