Барабаны осени. На пороге неизведанного - [187]

– Благодарит вас за помощь, за все, что вы сделали для его семьи, вы прекрасная женщина и так же дороги ему, как члены семьи, как одна из невесток… – Мюллер запахнул пальто, и голос Грея замер.

Видимо, я неловко дернулась, кусочек ткани упал на землю и развернулся. В нем оказалась маленькая растрепанная косичка из седых волос и кожаный мешочек, из которого торчали окровавленные перья дятла.

Мюллер продолжал что-то говорить, а лорд Джон переводил его слова, но я не прислушивалась. Во мне эхом отдавались слова, которые я услышала ровно год назад у ручья от Габриэль, когда она переводила речи старой Найавенны.

Ее имя означало «это может быть; это произойдет». И вот это произошло, и все, что осталось мне в утешение, это слова: «Она говорит, чтобы вы не терзали себя; болезни шлют боги. Вашей вины в том не будет».

Глава 29 Склепы

Джейми учуял запах дыма задолго до того, как деревня показалась на горизонте. Билли заметил, как он нахмурился, и заерзал в седле, оглядываясь по сторонам.

– Что? – прошептал мальчик. – Что случилось?

– Не знаю. – Джейми понизил голос, хотя поблизости вроде бы не было никого, кто мог их услышать. Он соскользнул с лошади и бросил Билли поводья, кивнув на увитый диким виноградником склон. – Побудь с лошадьми у склона, парень! Там есть тропинка, что ведет к еловому лесу, спрячься за деревьями и жди меня.

Он не хотел пугать мальчика, но выхода не было.

– Если дотемна не вернусь, уходи. Не жди до утра. Иди вдоль ручья, который мы только что перешли, держись левой стороны. Дойдешь до водопадов, их слышно даже в темноте. За ними есть пещера, там живут индейцы, когда охотятся.

Зрачки у Билли расширились до невозможности. Джейми крепко схватил его за ногу выше колена, чтобы тот запомнил указания, и почувствовал, как по бедру мальчика прошла дрожь.

– Оставайся там до утра. Если я не вернусь, поезжай домой. С утра солнце должно быть все время слева, а после обеда – справа. Дня через два отпусти поводья, лошадь сама найдет дорогу.

Джейми вздохнул, раздумывая, что еще сказать, однако говорить было нечего.

– Храни тебя бог, мальчик. – Он ободряюще улыбнулся Билли, похлопал по крупу лошадь, чтобы пустить ее вскачь, и повернулся в ту сторону, откуда шел дым.

Этот дым разительно отличался от привычного дымка, вьющегося над деревней. Не был он и дымом ритуального костра, для которого индейцы складывали конусом деревья, – по словам Иэна, так делали в Шотландии во время Белтайна, праздника костров. Тот костер, что полыхал теперь, был гораздо больше.

Джейми, стараясь двигаться незаметно, описал широкую дугу, взошел на невысокий холм, откуда открывался хороший вид на деревню, и выглянул из лесных зарослей. Деревня лежала перед ним как на ладони. Огромные столбы дыма, клубясь, поднимались над каждым вигвамом.

Над лесом висел коричневатый смог. Джейми вдохнул, закашлялся и поспешно закрыл нос и рот рукавом рубашки, перекрестившись свободной рукой. До него донесся запах обуглившейся плоти, и по спине заструился холодный пот – тут же вспыхнуло воспоминание о погребальных кострах Каллодена.

Грудь теснили дурные предчувствия, тем не менее Джейми обвел внимательным взглядом всю деревню в поисках хотя бы малейшего признака жизни. Никакого движения, лишь клубящийся дым, уносимый ветром, – зловещая картина. Неужели деревню разграбили чероки или мускоги, налетевшие с юга? А может, одно из оставшихся на севере алгонкинских племен, нантикоки или тутело?

Внезапный порыв ветра принес смрадный запах обугленного мяса. Джейми схватился рукой за ствол. Его стошнило. Он пытался отогнать пробирающие до костей воспоминания о горящих шотландских фермах и убитых семьях.

И тут вдалеке раздался собачий лай.

Джейми развернулся и пошел на звук вниз по холму. Грабители не стали бы брать с собой собак. Если после резни остались живые, собаки должны быть с ними.

И все же он старался передвигаться как можно тише, не решаясь подать голос. Пожар начался только сегодня, вигвамы почти целы. Кто бы его ни учинил, эти люди еще неподалеку.

Навстречу выбежал пес – большая рыжая дворняга. Джейми узнал пса, тот принадлежал Онакаре, другу Иэна. Вдали от привычной ему территории пес не залаял и не бросился к Джейми, приветствуя его, как бывало раньше. Он стоял под сосной, прижав уши, и тихо рычал. Джейми медленно пошел навстречу, сжимая кулаки.

– Balach math! Хороший мальчик! Стой, вот так. Где твои люди?

Пес, все еще рыча, вытянул морду и обнюхал протянутую ладонь. Ноздри дрогнули – он узнал знакомый запах и немного успокоился.

Джейми скорее почувствовал, чем увидел, присутствие человека. Он поднял глаза и встретился взглядом с хозяином собаки. Лицо Онакары было раскрашено белыми полосами со лба и до подбородка. С раскрашенного белой краской лица неподвижно смотрели мертвые глаза.

– Кто из врагов сделал это? – спросил Джейми на языке племени тускарора. – Твой дядя еще жив?

Онакара молча повернулся и пошел в лес, пес побежал следом. Джейми отправился за ними. Через полчаса они вышли на поляну, где выжившие после несчастья разбили лагерь.

Джейми брел по лагерю, ища глазами знакомые лица; некоторые замечали его, другие сидели неподвижно, уставившись вдаль. Ему были хорошо известны горе и отчаяние, что таились за подобными взглядами. Столь многих друзей недоставало.