Бар «У старого медведя» - [2]

— Так это что, правда? — поинтересовался я, продолжая слышать возбужденные восклицания туристов за спиной. Сержант снова фыркнула:

— Ну, томагавк так точно самый настоящий! На втором этаже бара на стене весит, — она еще раз кивнула головой вверх. — Из Вест-Ройла в прошлом году даже пара ученых приезжала на него посмотреть. Сказали, что это настоящий раритет, целую кучу денег стоит! Медведь тоже реальнее некуда! — продолжила она, усмехнувшись. — Ну, а был ли он когда-то вожаком индейцев, можешь попробовать сам у него спросить!

В это время со второго этажа бара раздался страшный раскатистый рев, что-то грохнуло об пол с такой силой, что на нас из щелей между досок посыпалась мелкая труха. Туристы с визгом и криками скатились с лестницы и отхлынули от двери. Я, заметив кривую ухмылку Мейсон, убрал руку с дубинки, которая висела у меня на поясе. Ну да. А что я такого сделал? В конце концов, нас еще на полицейских курсах учили, что оружие всегда должно быть под рукой! Мысленно повторив все это самому себе, я, однако, зеленым необстрелянным юнцом чувствовать себя не перестал. И только не говорите мне, что так оно и есть!

Рев больше не повторился, но рисковать зря, похоже, никто не собирался. Расплатившись за свой обед, туристы один за другим покинули бар.

— Сколько раз им нужно говорить: не снимать со вспышкой! — вздохнула квартеронка, положив на наш стол счет за гамбургеры и пиво. Мейсон расплатилась, но вставать не спешила, вновь приложившись к своей кружке. Я тоже сидел: если старший по званию считает, что ближе к закату туристов на пляже уже нет, а значит, и береговой охране там делать тоже нечего, то не мне, вчерашнему курсанту, ему возражать!

В баре теперь кроме нас и официантки никого не было. Впрочем, тишина длилась недолго. Входная дверь, скрипнув петлями, вновь отворилась, и на пороге появился очередной посетитель. Мальчишка, лет семнадцати на вид, как-то не слишком уверено огляделся по сторонам и направился прямиком к барной стойке. За неделю в Ничбэе я на таких, как он, уже успел насмотреться. Впрочем, и в других пляжных поселках подобные «аборигены» тоже не были редкостью. Мальчишка был тощим, в одежде явно с чужого плеча: рваных на коленях, линялых джинсах и неопределенного цвета футболке. Его светлая от рождения кожа загорела до черноты, а высветленные солнцем давно не стриженые волосы торчали вихрами в разные стороны.

— Можно мне пива? — остановившись возле барной стойки, попросил мальчишка у квартеронки. Я, продолжая искоса наблюдать за ним, подумал, что на месте официантки прежде, чем выполнять заказ, поинтересовался бы, а есть ли у «клиента» деньги.

— Расплатиться найдется чем? — словно прочитав мои мысли, ответила та. Мальчишка замялся и вновь неуверенно оглянулся по сторонам, словно ожидая от кого-то помощи. Если от нас с Мейсон, то уж точно зря!

— Я могу поработать! — вдруг с таким лицом, будто только что принял очень серьезное решение, выдал «посетитель». — Со столов убрать и пол подмести!

Мейсон, также внимательно наблюдавшая за разворачивающейся перед нами сценой, насмешливо фыркнула, но квартеронка лишь окинула мальчишку внимательным взглядом с ног до головы, а потом кивнула.

— Щетка в углу в подсобке, тряпки на полке там же, — сообщила она новому работнику и добавила. — И я еще посмотрю, заслужишь ли ты пива!

Оглядев бар, я заметил, что после визита туристов здесь на самом деле не помешало бы хорошенько убраться перед тем, как после заката хлынут посетители из местных. Мальчишка на минуту скрылся в подсобке (дверь в нее была позади барной стойки, рядом с лестницей в «логово медведя») и появился с видавшей виды щеткой на длинной потемневшей палке. Прикинув фронт работы, он начал мести с дальнего угла, ловко закинув стулья на столы. Квартеронка с минуту понаблюдала за ним, а потом вновь подошла к нам.

— Смотри, ты его потом не прогонишь! — в полголоса, так, чтобы мальчишка не слышал, произнесла Мейсон. За неделю нашего знакомства я уже знал этот ее тон: когда она так говорила, совершенно невозможно было понять, серьезна она или шутит. — Я думаю, Уликавиш доволен не будет, что ты в его бар без него работников нанимаешь!

Имя Уликавиш я уже слышал. Так звали владельца бара «У старого медведя». Он был индейцем, и имя его, насколько я мог понять, означало что-то вроде: старший из рода кавишей. Когда я на прошлой неделе в обед заходил сюда, увидеть мне его так и не удалось. Говорили, что он работает только по ночам, а днем в баре заправляет его помощница — квартеронка. По побережью о старом индейце ходили всевозможные слухи, и теперь я с любопытством ждал продолжения разговора между официанткой и Мейсон.

— Знаешь, что я тебе скажу, сержант? — квартеронка скрестила руки на груди поверх фартука. — Уликавиш по ночам здесь, может, и один неплохо управляется, а мне днем точно бы помощник не помешал!

Я оглянулся на мальчишку. Он мел пол и не смотрел на нас. Но мне показалось, что не смотрел в нашу сторону он как-то уж очень старательно!

Официантка убрала со стола тарелки и пустые бокалы. Я потянулся за своей фуражкой, собираясь уходить, но Мейсон остановила меня: